– Я подумаю, – задумчиво буркнул Борман. – А пока перечислите другие улики, группенфюрер.

– Я вообще-то бригаденфюрер, господин секретарь.

– Мне кажется, что моего влияния хватит, чтобы исправить эту оплошность. К тому же в Высшем штабе СС открылось немало вакансий. Полагаю, что ходатайства Ламмерса[57] будет достаточно…

– Остальные улики по большей части косвенные, – восприняв «подарок» как должное, сказал Мюллер. – Например, насколько мне удалось выяснить, первоначальный маршрут должен был проходить по другому шоссе, но местные органы Службы Безопасности отправили несколько сообщений о том, что данный район небезопасен, поскольку в наличии имеются многочисленные группы солдат противника, выходящих из окружения.

– И?..

«Похоже на то, что вы совсем не разбираетесь в нашей службе, господин секретарь. Элементарные вещи приходится объяснять!» – подумал главный гестаповец, но на лице его не отразилось ничего.

– Если не вдаваться в подробности, то те сообщения были… как бы это помягче сказать… не совсем верными. Причем, с моей точки зрения, дезинформация получилась филигранная! Знаете, когда не врут в открытую, а так подправляют сказанное, что оно становится своей противоположностью.

– Все мы знаем, как работает наш уважаемый Йозеф, – перебил Генриха Борман. – Переходите к сути!

– Хорошо. Если к сути, то местность там такая, что спрятаться практически негде, и потому основные банды действуют на пятьдесят километров севернее – в огромном лесном массиве. Мелкие же можно в расчет не принимать. Это, извините, аксиома. Тех сил, что охраняли Гиммлера, вполне должно было хватить на отряд человек в сто. Но охрана рейхсфюрера поверила тем сообщениям и перенесла маршрут. Сейчас, к сожалению, спросить уже не у кого – люди, отвечавшие за это, погибли вместе со своим шефом.

– То есть на стечение обстоятельств случившееся списать нельзя?

– Господин секретарь, – Мюллер сделал глубокий вздох и постарался успокоиться, вовремя вспомнив, что, несмотря на все свое влияние, сидящий перед ним не имеет никакого понятия о полицейской работе и розыске, – это моя работа – не верить в совпадения. Особенно если они приводят к таким катастрофическим последствиям. Я попробую нарисовать картинку. – С этими словами он пододвинулся вплотную к столу и извлек из бювара с тисненной золотом свастикой лист отличной мелованной бумаги. – Середина и конец июля – кто-то изображает бурную деятельность по борьбе с остатками частей красных к западу от Минска. – Острым карандашом изобразив на бумаге прямоугольник, он поставил в нем цифру 1. – Начало августа – рейхс… потерпевший начинает собираться с визитом в Вайсрутению. Прошу отметить, что именно в то время там с визитом был фюрер!