– Так это же рембригада! – словно подобного объяснения было более чем достаточно, заявил Алик, свесившись в мою сторону.

– И что?

– Они по итогам рейса отчет должны написать – это раз. Ценного этот поезд ничего не везет – это два. Ну а в-третьих – мы запалимся. Всосал?

– Угу, – и мы продолжили наблюдение.

Валандались немцы еще тридцать семь минут, впрочем, без особой суеты – максимум отлить пару раз отходили. Потом паровоз огласил окрестности пронзительным гудком, и поезд отбыл.

Естественно, я тут же связался с командиром и поставил его в известность, на что Саша распорядился пока никуда не уходить и дождаться его. Явно мы нанесем визит обходчику.

Для начала мы с Аликом спустились с дерева – ветки хороши лишь во время «работы», а так что я, что он предпочитаем твердую землю.

– Слушай, ты спец все-таки… – обратился я к другу после того, как немного размял затекшие ноги. – Что делать-то будем?

– В каком смысле?

– Ну, откроют движение, на станции от солдат не продохнуть будет и все такое…

– А за каким полосатым им тут большой гарнизон ставить? Здесь же в округе ничего нет, окромя леса, болот и, соответственно, торфа.

– Ну… – я почесал кончик носа, – это тоже ресурсы.

– Не такие уж важные, чтобы ради них прям сейчас огород городить. Пошли, истребитель там небось извелся, – напомнил он мне о Приходько, чьей задачей была охрана подходов.

Разыскав военврача, мы совместными (если быть честным, то они, без моей помощи) усилиями вытолкали трехколесного боевого коня на дорогу и занялись любимым занятием всех солдат – бездельем. Курил из всей честной компании только я, и пришлось немного отойти. Сигарета как раз закончилась, как вдалеке, у поворота дороги, я разглядел высокую фигуру командира.

– Кончай базар, начальство на подходе! – Ребята развалились на мотоцикле и заметить Сашу не могли.

– А что мотора не слышно? – Семен спустил ноги с руля и принял вертикальное положение.

– Пешочком, что ли? – Тотен приподнялся в коляске.

– Ага, как в песне: «По военной дороге шли Мересьева ноги, а за ними шестнадцать врачей…» – пропел я хулиганскую детскую пародию, машинально приводя себя в порядок. Друзья мы или не друзья, но у нас боевое подразделение, и Саня за внешним видом личного состава следил внимательно. Что было, по-честному, не очень трудно – все люди в группе взрослые и в чуханстве никогда замечены не были.

– Что?! – Глаза Приходько округлились. – Это что за песня?

– Так, шутка, – я спохватился, только сейчас вспомнив, что ни Маресьев[78] не сбит, ни, конечно, Борис Полевой еще не написал свою книгу. – «По военной дороге шел в борьбе и тревоге боевой восемнадцатый год!» – и никак иначе.