Толстячок Бошан тщетно пытался изобразить скорбь по поводу. Довольство так и распирало почтенного журналиста. Лезло из всех пор, изо всех щелей; каплями пота струилось по румяным щечкам.
Сенсация!
– Вынужден заметить, что д’Эрбенвиль уже записал вас в провокаторы и обвинил в оскорблении дворянского сословия оптом. Слова – ерунда. Но он без шуток – Первый Ствол. С десяти шагов без промаха бьет в туза; с двадцати пяти – в бутылку шампанского. И фехтует отменно. В «Зале Гризье», на улице Тиволи, он считается третьим, после графа Бонди и генерала Бришамбо. Хотя Гризье в последнее время грозится выгнать д’Эрбенвиля вон. Маэстро – категорический противник дуэлей...
Болтовню газетчика Огюст слушал вполуха. Ему хотелось закончить разговор с госпожой Уолстонкрафт, узнать, чем кончилась кошмар-сказка кантона Ури. Experimentum in anima vili... Наверное, у зубастого мистера Бейтса тоже есть своя история. Наверное, ее уже описали в книге – подробно, увлекательно, страницу за страницей...
Volklor, д-дверь!
– К счастью, вызов поступил от него. Значит, выбор оружия за нами, равно как время и место... Но главное, дорогой барон – оружие. Это очень, очень серьезно! Пистолет не советую...
– Принимается.
– От сабли тоже откажитесь. Шпага? Или...
– Или! – выдохнул Огюст.
Когда они атаковали «синяков», уже готовых праздновать победу, рука сама тянулась к оглобле. Кажется, время приспело. За десять шагов – в туза? За десять шагов любой дурак сможет, аристо!
– Нож или кинжал. Клинок – не длиннее восьми дюймов.
– Время?
– Завтра на рассвете.
– Отлично! Место?
Он словно воочию увидел бледное лицо бретера, когда тому скажут о месте дуэли.
– Пруд Гласьер. В Жантийи.
– У меня нет слов! Что вы себе позволяете, Шевалье? Вы понимаете, что натворили?
– Избавил ваш дом от рыбы-собаки.