Указанные три роты преображенцев весь вечер провели в казармах в ожидании сигнала. И он поступил. Вот только заговорщикам не было известно о том, что неудавшееся покушение произошло час назад, а улицы, примыкающие к казармам, как и задний двор полкового городка, уже заполнены ингерманландцами и семеновцами. Разумеется, не в полном составе, а только шесть сборных рот. Ничего удивительного, самый обычный день, треть находится в карауле, другая треть в увольнении.

Обошлось без стрельбы. Преображенцы по большей части не понимали, что происходит, попросту выполняя приказ офицеров и сержантов. Поэтому, когда перед ними появился император и приказал сложить оружие, большинство с недоумением повиновались. Один из офицеров, капитан Бахметьев, выстрелил в Петра. Не попал. Его скрутили его же солдаты, вконец ошалевшие от происходящего.

Кстати, допрос Бахметьева выявил очень интересную подробность. Оказывается, он стрелял в Петра уже не в первый раз. Капитан умышлял против государя еще два года назад, будучи прапорщиком. Да только и тогда удача не улыбнулась ему.

Прав оказался Савин, когда утверждал, что в государя стрелял кто-то из преображенцев. Да только тогда вывести его на чистую воду не удалось. Спутали карты нанятые Долгоруковыми убийцы. Покушение списали на них.

Причина же подобного желания была в делах сердечных. Капитан безответно любил покойную Марию Меншикову, в смерти которой винил императора. Нечаянно оброненная фраза, косой взгляд, выражение неприязни – офицера приметили и вовлекли в заговор. Будь он хотя бы в сержантском звании… Ушакову не хотелось об этом думать, потому как гвардейцы постоянно выступали в качестве эскорта государя.

Видеть ненавистного тебе человека, иметь возможность до него дотянуться и ничего не предпринимать – для пережившего такую сердечную драму задача непосильная. Но после раскрытия заговора Долгоруковых Бахметьев очень быстро сделал карьеру, и теперь добраться до государя ему было несколько сложнее. Конечно, он бывал в обществе государя, вот только происходило это при большом стечении народа. Он не боялся смерти. Его останавливало только то, что ему могут не позволить осуществить задуманное.

Арест верхушки заговорщиков был осуществлен силами особой роты КГБ. Благо их не нужно было разыскивать по всему городу, так как они собрались в особняке Голицына. Да и было их всего-то четверо: сам Дмитрий Михайлович, его брат Михаил Михайлович, Долгоруков Василий Владимирович и Головкин Гавриил Иванович. Наличие в числе заговорщиков последнего в немалой степени удивило Петра. Остальные были их ближайшими родственниками и окружением.