— Договоренность достигнута. Благодаря материалам, полученным от товарища Берии, товарищу Громыко удалось достигнуть договоренности о том, что Рузвельт разместится в нашем посольстве. Но американцы хотели бы получить дополнительные сведения об источнике утечки. Мы можем передать им эти сведения?

— Что скажет товарищ Берия?

Лаврентий отвечать не торопится, видимо, пытается предугадать мое мнение. Вот уж нет. Затягиваюсь и выпускаю клуб дыма. Пусть решает сам. Всем хорош Лаврентий — неплохой профессионал, толковый администратор и организатор, но может действовать только на вторых ролях. Жаль. Преемник получился бы неплохой, а так придется искать другого.

— Пока нам не удалось получить достоверных сведений об источнике утечки. Полученные моим ведомством сведения позволяют лишь утверждать, что он находится в одном из посольств Великобритании. Наиболее вероятным источником можно считать завербованного работника посольства.

Говорит, а сам на меня поглядывает. Первоначальную информацию он от меня получил. Намеками, но ему хватило. Сейчас копает вовсю. Так что есть вероятность, что не будет этот слуга, что на немцев работал, мемуары писать после войны, похваляясь своим предательством. Жаль, что я их не читал, слышал только.

— А не может эта утечка быть инспирирована самими англичанами? — Вячеслав, как видно, все еще помнит случай с полетом в САСШ и холодный прием в Англии. Я тоже помню, и пусть точно знаю, что англичане если и допустили утечку, то не намеренно, вступаю в разговор.

— Есть мнение, что это вполне возможно. Не все в правящих кругах Англии поддерживают Черчилля. Да и сам сэр Уинстон как ярый антикоммунист всегда готов сделать нам какую-нибудь гадость. Даже если это не принесет никакой пользы ни ему, ни его стране.

— Я могу передать эти сведения нашему послу?

— Обязательно, Вячеслав. Причем пусть он и озвучит и наши предположения. Кроме того, необходимо уточнить позицию президента по Турции.

— Турция? — Молотов явно ждет разъяснений.

— Борис Михайлович, как вы считаете — объявление Турцией войны Германии было бы полезным для нас? — спрашиваю я Шапошникова. Бедняга, что-то ему и лечение плохо помогает. Видно, что чувствует себя нехорошо, но держится. Военная закалка, сразу видно.

— Да, товарищ Сталин. Для нас сейчас было бы очень выгодно выступление Турции на стороне антифашистской коалиции. Трудно сказать, насколько турецкая армия боеспособна. Но дело не столько в армии. Сам факт объявления Турцией войны Германии имеет немалое политическое и стратегическое значение. В этом случае позиции Германии на Балканах становятся весьма уязвимыми, а союзники получают возможность использования турецких ресурсов и самое главное — территории для ведения войны. Мы и наши союзники сможем создать, например, авиационные базы для бомбардировок Румынии, районов Эгейского моря и балканских стран.