— Значит, у него были к тому причины.

— Однако, как мне повезло, что вы по счастливой случайности явились в решающий момент…

Анна чуть повернула к нему голову, ее мелодичный голос звучал чуть насмешливо:

— Любезный шевалье, когда речь идет о кардинальской службе и выполнении поручений монсеньёра, случайностям нет места, тем более в этом деле…

— Значит, вы…

— Я должна была вмешаться, если потребуется. По-моему, момент был самый подходящий, вам пришлось плохо…

— Да что вы! — сказал д'Артаньян, к которому вновь вернулось извечное гасконское бахвальство. — Собственно говоря, к тому времени, как вы появились, я их уже свернул в бараний рог, купил с потрохами и принудил к повиновению…

— Кто бы сомневался…

— Вы что, не верите? Клянусь небесами, я с ними управился, как с болванами…

— Я верю, верю… Вот, кстати, что это за странный обрывок разговора я слышала при вашем с ними расставании? О каком это сыне великого короля шла речь?

— Я вам потом расскажу, при удобном случае, — заверил д'Артаньян, покраснев. — Это одна из моих коварных уловок, которая сработала просто великолепно… Анна… Я не могу поверить, что вы здесь, со мной, и мы вот так запросто скачем бок о бок…

Она, наконец, подняла голову, и в голосе зазвучало неподдельное женское кокетство:

— Я вам успею еще надоесть, шевалье, нам еще несколько дней ехать вместе, до самого Парижа…

— Вы? Мне? Надоесть? — От волнения он потерял нить разговора. — Да это невозможно… С тех пор, как я вас увидел впервые, в Менге, вы стоите у меня перед глазами…

Девушка тихонько рассмеялась:

— Вы хотите сказать, что соизволили меня запомнить? Видевши один раз и мельком?

— Вы из тех, кого невозможно забыть, Анна…

— Даже после всех ваших похождений в Париже и побед над столькими красотками, от очаровательной трактирщицы Луизы до Мари де Шеврез?

Д'Артаньян почувствовал, как запылали у него кончики ушей. Воровато оглянувшись на слуг, отстававших на три корпуса, он растерянно пробормотал:

— Кто вам рассказал эти глупости…