Но когда бритты стали плеваться осколочными гранатами, пришлось тяжко.

Первый залп лег с небольшим недолетом, а вот пара снарядов из второго пришлась в аккурат по накату моего КП.

Не пробила, но…

На мгновение я потерял сознание. А когда пришел в себя, обнаружил, что ни хрена не слышу. Из носа обильно струилась кровь, в голове отчаянно наяривали церковные колокола, соревнуясь с воем гигантского органа. Никаких других звуков внутрь башки, просто разрывающейся от гула, не проникало.

– А-а-а!!! – Я кричал, едва ли не надрываясь, но не слышал собственного голоса. – Твою же мать! Паша, ты живой?..

В отчаянии несколько раз двинул себя ладонями по ушам, взвыл от резкой боли, прострелившей перепонки, и радостно выматерился, неожиданно вновь обретя слух.

– Паша, отзовись, сучий потрох…

– Господи помилуй, господи-и-и… – Голос Зеленцова доносился откуда-то из плотной взвеси пыли, густой стеной стоявшей в воздухе.

– Вот же… – Я пополз на карачках вперед и почти сразу уперся головой в штабс-капитана.

Паша лежал на полу, скрутившись в позе эмбриона, и тихонько молился.

– Как ты, Павел Евграфович? – Я легонько ткнул его кулаком в плечо. – Живой, спрашиваю?

Зеленцов на тычок никак не прореагировал, продолжая монотонно причитать:

– Спаси и сохрани, спаси и сохрани…

– Понятно… – Я оставил его в покое и, пользуясь тем, что пыль наконец вынесло сквозняком, огляделся по сторонам. Убедился в том, что перекрытия не прошибло, потом уселся на пол, привалился спиной к стенке блиндажа и, плеснув воды из фляги на платок, стал вытирать кровь с лица. Управившись, раскурил сигару, с удовлетворением заметив, что после первых затяжек тошнота и головокружение стали стихать.

– Вот и славненько. Как говорится, что нас не убивает, то делает нас сильнее.

Где-то через час обстрел прекратился. Как ни странно, и в этот раз почти никакого урона он не нанес. Разве что обвалило кое-где стенки ходов сообщений да покалечило одну из наших трехдюймовок. Но некритично, пушчонка осталась сравнительно работоспособной. Вроде как вблизи я не рассматривал.

Едва бритты перестали палить, личный состав организованно вернулся на позиции. Посыпались доклады расчетов о готовности к открытию огня.

– Ч-что… эт-то б-было… – раздался позади меня отчаянно заикающийся голос Зеленцова.

– Ничего страшного, – не оборачиваясь, бросил я ему. – Снарядом прямо по накату шарахнуло.

– Етить…