— Хочешь сказать, что если от нас наверх пойдет правдивая информация, то мы же и станем виноватыми?

— А теперь объясни собеседнику-софисту, что за зверь такой «правдивая информация»?

— Ничего не понимаю, — разведчик наморщил нос. Действительно, Ненашев преднамеренно и сознательно обрушил с небес на землю всю его логику.

Ненашев вздохнул, а ведь немцы первые, кто вел такую масштабную информационную войну, прикрывая нашествие. Даже их плагиаторы стонали про «бактериологическое оружие, угрожающее цивилизованному миру» и «геноцид албанцев в Косове» не столь выразительно.

— Знаешь что такое «белый шум»? — пограничник вопросительно посмотрел на капитана. — Если нет возможности скрыть информацию, ее разбивают на мелкие кусочки. Каждый из них отдельно обволакивают слухами, плюс организуют факты[363]. Противник не может трезво оценить ситуацию, путается и никому не доверяет. А чтобы понять, где правда, а где ложь нужно время, которого, к намеченной противником дате, все меньше и меньше.

— Считаешь, что немцы нас запутали?

— Я выразил мнение про политический зондаж. Наверху хотят разрубить клубок слухов одним ударом. Только зачем печать в газете, Геббельс промолчит и все.

— Неужели, все так далеко зашло?

— Если промолчит, то… закроем тему. Нужны подробности – пиши товарищу Сталину или товарищу Молотову.

Елизаров усмехнулся и покачал головой. Опять ушел Ненашев от прямого ответа.

Панов, анализируя множество книг, выписал себе кучу причин катастрофы, которая скоро здесь произойдет. Затем последовательно вычеркнул: масонский заговор, превентивный удар летом 1941 года, заговор генералов и прочий бред.

В сухом остатке получилось, что не удалось разобраться в ворохе донесений. Здравый смысл упрямо подсказывал, что не станут немцы воевать на два фронта, а факты казались чьей-то инсинуацией.

А какие факты? Разведка шесть раз называла разные даты нападения. Меры принимались. Тех же пограничников в мае усиливали войсками. За заставами окапывались батальоны, дежурили танки, но ничего не случилось[364].

Про точность прогнозов лучше не говорить. Данные из разных источников не могли совпасть в принципе и обязательно содержали дезинформацию. Ее определенный процент неизменно есть в донесениях самого надежного источника.

Все не со зла. Разведчик информацию добывает, другие оценивают. На вал лжи, прущей по всем каналам, сетовал и господин Геббельс: мол, наворотили, не разобраться. А существующий порядок доводить до руководства материалы по отдельности, лишь усиливал хаос, не давая полной картинки.