«Ах, вот ты как заговорил!», — Губанов внимательно посмотрел на полковника. Интересно, кого он больше боится? Немцев или начальственного гнева?

После войны новый командующий ВДВ, на два года сменивший попавшего в опалу легендарного «дядю Васю», также боялся руководства.

Был характерный эпизод. Да, характер у проверяющего их маршала Чуйкова – чистый порох. Если что не так – рвал и метал, всегда остывая после. Но Тугаринов, имея все факты на руках, даже не пытаться отстоять мнение собственных подчиненных.

Панов, читая его биографию, прикинул туда-сюда, и не стал ни ерничать, ни юродствовать. У него тоже свой потолок компетентности, дальше – дурак, дураком ты, полковник.

Есть такое качество, идеальный исполнитель. Дайте четкий приказ, выполнит обязательно. Задержать врага, значит задержать. Инициатива, названная сейчас «креативностью», не растет на голове у каждого. Воевать станет достойно и войну полковник, сейчас начальник штаба механизированного корпуса, закончит генералом, командиром кавалерийской дивизии.

Командир эскадрона в сороковом году после сокращения кавалерии чаще всего становился командиром танковой роты. И вот объясните Панову, какая может быть в его голове оборона? Только наступление, и не по недомыслию. Коннице иначе на поле боя не выжить[574].

— Лейтенант, майор Ненашев лично отдавал приказ? Что и как он говорил?

Связной не стал ничего скрывать.

— Сильно нервничал. Сказал что в 4-15 начало артподготовки немцев. Это время ему назвали пограничники. Они уже подняты по тревоге. А проводную связь вывели из строя диверсанты, чтобы устроить хаос в городе и парализовать у нас управление.

— Вот видите! Гладко как все выходит у этого паникера, если не хуже!

Губанов взглянул на циферблат, остался час. Названное время точно совпало с восходом солнца. Взволнованный дежурный доложил о множестве огней самолетов в начинающем светлеть небе.

— Значит так, товарищ полковник, — генерал сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и, цедя слова сквозь зубы, продолжил. — Я командую дивизией рядом с границей. В четырех километрах от нас изготовившийся фашист! Если мое решение лично вам не нравится, то пишите рапорт.

— Приказа у нас вами нет, а с меня спросят за ваше самоуправство.

— Я знаю, но снять меня с должности вы не можете!

— Могу временно отстранить!

— Так давайте! И сразу принимайте дивизию! — усмехнулся генерал, доставая из портсигара папиросу. Отступить ему нельзя.

Тугаринов покраснел: поступи так, начнет полностью отвечать за последствия. И комдив знает, что на это он не пойдет. Как хорошо ему, десять лет в автобронетанковых войсках, а он, всю жизнь отдавший кавалерии, лишь недавно назначен в штаб формируемого 14-го мехкорпуса.