Правоверные, словно по коридорам, проскакивают сквозь дувалы из одной усадьбы в другую, внезапно переносят массированный огонь со второго взвода на нас. Как все логичное и действенное в этом мире — до безобразия просто: надо лишь заблаговременно пробить в перегородках и стенах скрещенных с сараями заборов овальные дыры! Теперь нам кажется, что у них здесь не меньше полусотни штыков. Двое убитых и раненый — у меня да двое задетых — у ротного в первые минуты боя сломали нас морально. Мы уже не хотим побеждать, мы хотим уйти. Это — все, конец…

В норме солдат, конечно же, хочет выжить, но это — не крайняя задача. Основа основ — победить. Пусть даже — любой ценой. Если каждый выигрывает свой собственный бой, то армией, все вместе, мы побеждаем в сражении и в самой войне. Но только не здесь! Тут нет фронта, да и противника как такового — тоже нет. Он призрак, сгустившийся до огненного плевка клок темноты, который, ударив в живот жгущей болью, тут же опять растворяется в предрассветных сумерках. Да и не за что нам тут стоять насмерть — отцы-командиры так и не удосужились нам внятно объяснить, за что мы идем под афганскую газонокосилку. Единственно, за что можно упереться, — так это за Бродю да за летеху нашего, на три года всего меня старше. За Виталю, подорвавшегося вместе с Мурмоном месяц назад, да за Тахира, снятого снайпером под Джармом… Вот за наших, за пацанов, мы вас, твари, теперь назло всему — даже слезам собственных матерей — хрен отсюда подобру выпустим. И в самом кишлаке камня на камне не оставим. Что не сожжем — взорвем, сроем, в щепу порубим. Из домашней скотины — одних блох оставим. Даже хозяйский сортир — единственный туалет, который я видел в афганских кишлаках, и тот тремя четырехсотграммовыми тротиловыми шашками саперы чуть позже Байконуром в небо запустят.

Воины Аллаха тоже чуток успокоились. Начали они, не отнять, хорошо, да вот тоже — увязли. Прошелся по своим бойцам, переговорил с каждым. Ничего тут никому не обломится на халяву: звезду героя с неба рвать не намерены, но и смиренно идти под топор тоже никто не собирается. Гранаты есть, патронов тоже пока хватает. Молодых всех вниз, на последний рубеж, дедов на верхние уровни. Огонь — только одиночными…

Куда бы увалиться со своей снайперкой поглубже? Да хоть вот за этот угол — перед проломом в стене в дальнем конце коридора: побитой крысой заползти, высунуть длинный ствол и пасти любую падаль, рискнувшую проскочить перед окнами второго этажа дома муллы. Когда еще они повторно влепят сюда с РПГ?! Да и приметы — про два раза в одну дыру — опять же…