Его ход мыслей прервала Лена:

— Виктор! А, ты тоже интересуешься Чапеком? Занятный, но фаталист, и много декадентства. Слушай, присмотри, пожалуйста, за сковородкой! Я мигом, к молочнице! — И, ухватив жестяной бидончик, моментально ускакала за дверь, тут же вернулась, вихрем пролетела мимо Виктора в спальню, вытащила из комода велодог, сунула в сумочку и опять пролетела в дверь. Похоже, она хотела произвести впечатление образцовой хозяйки.

Виктор вернул «Войну с саламандрами» на место и на всякий случай расстегнул кобуру под мышкой — пиджак надевать здесь он счел пока излишним, — после чего отправился на кухню, где на сковороде поджаривалась картошка с кусками курицы. Кот на ходиках шевелил глазами. Тяга в плите была хорошая, и лишь слегка пахло дровяным дымком, создавая неповторимое ощущение деревенского уюта.

На столе лежал блокнот вроде журналистского, в коленкоровом переплете. «А говорила, не ведет записей. Или только открытые? Хозяйственные расходы? Ну если здесь нет скрытых фотокамер…»

Он взял с сушки мельхиоровый столовый ножик, тщательно его вытер и осторожно перевернул его лезвием страницы.

«…История России регулярно переписывается. Сегодня каждый новый властитель не только пытается смешать своего предшественника с грязью, но и создать новую систему знаний о прошлом, исторических ценностей, героев и преступлений, в которой его предшественники механически будут в грязи. Этим он защищает себя от сторонников ушедшего; в какой-то мере это более гуманно, нежели казнить их, да и в наш век всеобщей грамотности и радио пришлось бы казнить массы. Яркий пример — династия Романовых. Вряд ли кого в то время в Европе можно было поставить рядом с их титанической работой по перешивке под свои интересы всей предыдущей истории Российской империи. В результате мы имеем, по меньшей мере субъективно, несколько параллельных миров с разной историей. Возникает вопрос: могут ли субъективные действия по переписыванию истории в будущем повлечь за собой действительные изменения таковой в прошлом? Материализм отвечает на этот вопрос отрицательно…»

«Так это, оказывается, нам еще царь мозги колупал? Поэтому династия Романовых так долго и сидела, пока не выродилась? — подумал Виктор. — И параллельные миры, может, в самом деле оттого, что мы все время свое прошлое меняем?»

Он перевернул следующую.

«…Стихотворения Тютчева «Умом Россию не понять» так никто и не понял чуть ли не за столетие. Между тем при использовании метода Амфитеатрова-Жерве код оказывается очень простым: «Бог есть Россия». Бог непознаваем логическим мышлением, неизмерим для иноверца, в него можно лишь веровать. Поэт зашифровал свое философское кредо, опасаясь быть осужденным церковью».