– А что теперь делать? Всех детей СССР посылать в Оксфорд?

– Наша советская школа должна быть не хуже Оксфорда! И такой стране, как наша, это вполне под силу!

– Это случайно не после передачи профессора Орбелянца?

– Да, это путь Орбелянца! А профориентация – за счет развития продленки в старших классах. И меньше по улицам будут путаться.

– Ну, если ваше ведомство так решило, о чем мы говорим? Пригласите авторов «Ориентации» на собеседование – и вопрос снят.

– Мы тоже не можем решать все научные вопросы. А вот что касается социальной розни и порождаемой этим социальной вражды – это, извините, вопросы, которые напрямую касаются нас. Пусть думают, пусть ищут то, что всех устраивает, пусть с нами тоже советуются.

– Подождите, подождите, чего так все разгорячились. Там ведь и предусмотрена специально дисциплина – «советский человек». Все в порядке.

– Да вы поймите, – не успокаивалась Светлана, – нельзя, невозможно по учебникам дать человеку совесть, честь, нельзя просто зазубрить, что А плюс Б равно Родину любить. Это определяет бытие, структуру общества. А если мы ликвидируем статус, академическое образование, изначальный титул, который мы даем каждому, то никакими учебниками мы этого не восполним.

– Кстати, я в общем-то согласна, – дополнила вернувшаяся из кухни Антонина, – девочки, давайте вспомним, почему большевики повели за собой народ. Они доказывали, что рабоче-крестьянское происхождение благородней дворянского. И дали каждому классическое образование. Надо оно, не надо, но я боюсь, если его убрать, по новой все опять начнется.

– Да я вот еще думаю, уважаемые дамы, – заговорил не вступавший до этого в спор Константин Иванович, – что все-таки и общество за рубежом иное, чем у нас, и нельзя его решения, как на кальку, копировать. Мне вот тут притча одна вспомнилась. Жил в древнем мире такой Эрисихтон, царь Фессалии. Как-то он своих древнегреческих богов прогневал, – ну, тогда еще диалектического материализма не было, боги у них правили – ну вот, и они наслали на него богиню голода. Страшную такую, как Баба-яга, со впалыми глазами. Короче, чем больше этот Эрисихтон ел, тем больше у него был голод. Ну вот, он царство свое разорил, все продал, дочь свою в рабство продал, а чем больше ел, тем страшнее голод. И кончил он тем, что стал рвать собственное тело, отгрызать от него куски и съедать. Так вот, западная экономика на этого Эрисихтона очень похожа. Чем больше там прогресс, чем больше развито производство, тем больше возможностей тратить часть денег на рекламу, чем больше рекламы, тем, значит, в людях больше товарный голод пробуждается. И даже напрямую, в продуктах, все эти приправы, соусы всякие – это для того, чтобы пробудить больше голода. И вот сдается мне, что эта западная система образования в жертву Эрисихтону и принесена…