– Ну, комиссионный сбор, когда деньги наличными брать.
– А-а, вот вы о чем. Нет сбора. Просто в сберкассе так три процента годовых, если с картой – два.
…Пресловутый НИИагропроминформатики оказался за городом, и от «Паруса» до него надо было ехать на моторе. Или же на автобусе от автовокзала, но Виктору не хотелось терять время. Ехать к нему надо было по улице Брянского фронта до поворота на Толмачево. Стоял он в небольшом лесном массиве, и Виктор подумал, что если так вот идти от дороги через лес и дальше через поле, то можно попасть в Бежицу на Первомайку или в Десятый микрорайон.
Мотор оказался новым пазиком – маленьким, мест на двадцать, желтым, он чем-то напомнил Виктору «Хендэ-Каунти», только без передних мест, на которые надо лезть пригнувшись, и чуть подлиннее. Стопятидесятисильный дизель тихо мурлыкал справа от водителя, не мешая динамикам транслировать по случаю рабочего полудня «Любимые хиты с катушек». Чей-то знакомый голос с кавказским акцентом игриво выводил шейк «Хрупкая девчонка», который в семидесятом крутил сосед за стеной. Шуба-ду-ба…
Четырехэтажное зеленовато-серое здание института пряталось за деревьями, и к нему вела недлинная аллея, аккуратно уставленная светильниками. Дождь прекратился; по небу тянулись низкие, неестественно сочные лиловые тучи, словно сошедшие с компьютерных коллажей Бориса Борисовича, известного в Рунете под ником Boji. Теплый воздух был, как губка, пропитан влагой, над асфальтом пешеходной дорожки вилась поздняя надоедливая мошкара. Пройдя вперед по аллее, Виктор увидел, что территория огорожена глухим трехметровым забором из зеленого профлиста, въезд был сделан в арке такой же зеленовато-серой проходной, а на крыше института виднелась куча антенн и будок с жалюзи. «Ведомственная связь, наверное», – мелькнуло в голове.
Сто пудов, подумал Виктор, в эту номенклатурную крепость его направил КГБ, и от этой мысли у него слегка тревожно заныло под ложечкой. Ну, то, что здесь он будет под присмотром, понятно и логично. Вопрос в другом. Как он в эту закрытую среду бюрократии впишется? Какие у них там нравы, понятия? Наверное, подсиживают друг друга? Пишут телеги? И вообще – как там у них что принято? Паршиво быть белой вороной.
Виктор вдруг почувствовал, что за пару недель пребывания в другом Союзе перспектива пребывания в среде офисного планктона стала вызывать у него жуткое отвращение. Торчать среди людей, которые ничего полезного не производят, но тем не менее соревнуются в праве быть пупами земли разных категорий, слышать от каждого «