— Господа рабочие. Я гарантирую вам, что все работы по подготовке кораблей к отправке на Дальний Восток до окончания войны будут оплачены сразу и без проволочек. Я повелеваю, чтобы отныне на всех казенных военных заводах все сверхурочные оплачивались в полуторном размере. Я пове… — на этом месте царь запнулся, а Вадик напрягся — кажется Николай забыл выученную речь, или снова переменил точку зрения, на что он был горазд, но оказалось Его Величество импровизировал, — я не могу приказать вам, господа, работать по двенадцать часов. Я могу только просить вас об этом. Но когда вы будете принимать решение, не забывайте, что ваш лишний час на работе, может спасти жизнь какому нибудь матросу там, в Порт-Артуре.

— Кроме этого, — продолжил царь, переждав бурю восторга вызванную его первым заявлением, — я пришел к выводу, что действующая в России на настоящий момент система управления и законотворчества устарела. И сейчас, перед вами, работающими на победу России, обещаю, что после победы над Японией я созову Государственную Думу, которая и должна будет разработать проект новой конституции. Все же Россия слишком большая страна, чтобы ей мог управлять всего один божий помазанник без помощников.

После этих слов Вадик наконец-то выдохнул, и расслабился — «случайно» оказавшиеся на заводе журналисты зафиксировали слова императора, и в утренних газетах они разойдутся по всей России.

Первые два месяца долгое и упорное капание на мозги Николая Второго по поводу необходимости созыва Думы и принятия конституции никак не приносило результата. Кроме попыток изменить мировоззрения царя Вадику приходилось координировать игру на бирже, продавливать просьбы и заказы своих товарищей через инстанции, и следить за перестановками в командовании армии и флота. Каждый божий день хронический недосып накапливался и когда он достиг критической массы у доктора элементарно сдали нервы. Тогда, во время очередной «беседы без свидетелей», хронически невыспавшийся Вадик излагал, что случилось во время Русско-Японской войны в его мире, и как этого не допустить. Хорошо отдохнувший и погулявший с утра по парку Николай его, как всегда, очень внимательно слушал. И как обычно, после выслушанного стал излагать, что следует делать, ни на йоту не изменив ни одного своего решения по сравнению с известной Вадику историей. Внезапно терпение слушателя императора, далеко, кстати, не самая ярко выраженная черта характера Вадика, иссякло. Он схватил со стола хрустальную пепельницу и от всей души швырнул ее в стену. После этого в наступившей мертвой тишине раздался странно шипящий голос Вадика. У него вместе с крышей сорвало и предохранительные клапана, которые до сих пор охраняли самодержца от самых неприятных моментов истории будущего.