— Дядя Слава, дядя Слава! — встрявшая в разговор Леночка избавила Сергея от необходимости отвечать, — А как ваши карандаши называться будут?

— Почему карандаши? — Сергей почувствовал, что улыбается. Рука сама потянулось погладить девочку по волосам.

— Дядя Витя сказал, что это — чернильные карандаши.

Химик за спиной улыбнулся и развел руками.

— А правда, — Слава взял один из корпусов и провел пальцем, — Вот здесь можно выгравировать название. Какое?

На самом деле… Какое? Как вы яхту назовете, так она и поплывет.

— Давайте назовем ее «Товарищ Луначарский»! — пришло в голову Славе.

«Евпатий Коловрат», — подумал Сергей, но промолчал. Слава юмора бы не оценил.

— Или «Зинин», — включился в мозговой штурм Виктор Алексеевич.

— Почему Зинин?

— А почему Луначарский?

— Луначарский — нарком образования, а Зинин кто?

— А Зинин Николай Николаевич — знаменитый химик. И, между прочим, именно он открыл реакцию получения анилина из нитробензола…

— Стоп! — поднял руку Сергей, — Никаким именем мы ручку называть не станем…

— Почему? — хором спросили химик и Слава.

— Потому что, когда на ручке написано имя или фамилия, то становится похоже, что она принадлежит этому человеку. Надо другое слово, простое…

— Взлет.

— Что? — обернулись все трое.

— Взлет, — повторила Леночка, проводя пальчиком по черному блестящему боку ручки, — Они такие… летящие…

Сергей посмотрел на Славу: