И это еще один повод для зависти. Нехорошо, конечно, про такое в голове держать, но что уж тут поделать, коли дурные мысли сами в ум лезут. Вишь как здорово у него выходит — и княжество от ляхов до булгар раскинулось, и дружина могучая, и ополчение несокрушимое, да еще и гривен немерено. Со всех сторон Авось[131] ему подсобляет. А тут…

Так что нет его — и гора с плеч. Нечего душу бередить.

Конечно, уж он-то непременно что-нибудь присоветовал бы, ну да ничего. Они и сами с усами — разберутся. Это все больше хан Котян норовит страху нагнать. Дескать, неведомое племя пришло на его земли, да лютое без меры, куда там до них волкам степным.

Понятное дело, что со страху он так. С тех пор как рязанец ему хвоста накрутил, он посейчас опомниться не может, вот и шарахается. Мышь пробежала, а он на волка думает, а если уж сам степной хищник объявился, то ему и вовсе стая мерещится.

Мстислав Романович морщился, недовольно вздыхал, покачивал головой. Уж больно согласно с Котяном рассуждает его зять, Мстислав Удатный. Прямо в одну дуду дуют, только по очереди. Понятно, что тесть, что надо, конечно, вступиться за родича, кто же спорит, хотя нехристь, он и есть нехристь. Такому даже если с десяток крестов на грудь повесить — все равно нехристем останется. Но зачем всех остальных князей пугать, да к тому же рязанца приплетать? Дескать, Константин Володимерович меня уже давно об этих монголах упреждал. Зачем лжу напускать? Как это он мог тебя упреждать, да еще давно, если вы с ним первый раз только зимой и виделись?

Затем старый киевский князь спохватился, скользнул по сторонам глазами — не видел ли кто, как он тут бормочет себе под нос. Вроде бы нет. Вот и славно. А что там еще Котян говорит? Так-так, совсем интересно.

— Ясы[132] — народ воинственный. Они в бою упертые. Если уж и они не осилили этих монголов, то тут лишь дурень голову не почешет, — говорил половецкий хан.

— А слыхал я, будто Константин Рязанский посылал воев под свой малый град, прозываемый Азовом. Их почему не позвали? — спросил его сочувственно Удатный.

— Помощь русичей сам ясский хан отверг. Возгордился Аслан, — развел руками Котян.

— Ты-то сам почему ясам не подсобил? — это уже Владимир Рюрикович.

— Мои становища от ясов далече. К ним Данила Кобякович ближе. Они туда и пришли. Да и слабоваты мы с Юрием Кончаковичем нынче силушкой. От Рясского поля доселе не оправились, — честно ответил половец. — Опять же думали, что и без нас ясы монголов повоюют, а они осилили да зорить все принялись. К тому же весна только-только в степи пришла, лошади отощавшие.