«Воевать я с вами не хочу, — заявил он, прибыв к городу. — Если ворота добром откроете — все живы останетесь».

Однако переговоры вел тот же храбрый воевода, который мужественно бился наравне с воинами в ущелье, о чем монгольские послы по возвращении и доложили своему мрачному Субудаю, а потому тактику переговоров пришлось срочно менять.

«Что было, то быльем поросло, — сообщил одноглазый барс, имея в виду недавнюю сшибку. — Теперь давайте думать, как нам дальше жить. Воины вы храбрые — мне такие во врагах не надобны. Града вашего зорить не желаю, а полюбоваться им изнутри охота. Заодно и о мире договоримся».

— Заходи, — радушно пригласил Стоян. — Мы завсегда миру рады.

— Одному мне идти не можно. Чести урон. Как-никак темником у самого Чингисхана служу, — продолжал Субудай.

— Ах, темник, — ответил ему воевода. — Тогда другое дело. Такому большому человеку и впрямь слуги нужны. Ну что ж, прихвати с собой десяток.

— Темнику сотни две-три положено, не меньше, — хитрил Субудай, а Стоян ему:

— Нешто порты с тебя сразу три десятка снимают? А кашу тебе что, цельная сотня варит? Так и вовсе голодным остаться можно. К тому же мы — народ хлебосольный, вот и боимся опростоволоситься. Нынче в полях засуха была, потому опаска есть, что не сумеем такую прорву гостей прокормить.

Словом, нехорошо ответил, грубо. Можно сказать, с издевкой. Субудай даже обиделся на него в душе. Зря он так, особенно про порты. Он к нему со всей душой, а тот…

Первый приступ начался ночью, с расчетом на неожиданность. Лучший полководец Чингисхана не зря ходил в хитрецах. Вначале он сделал вид, будто уходит, отводя далеко в степь своих людей, а уж потом с разбегу ударил так, что аж зубы во все стороны полетели, Одно обидно — зубы-то все сплошь монгольские. Впрочем, тут-то по здравом размышлении сердиться не на что. За удаль в бою спросу нет, а что не одолел врага — так это твоя вина. Но все равно было обидно.

После этого Субудай решил было взять град в осаду. Кажется, они что-то там про засуху говорили. А вдруг им и впрямь есть нечего будет? Спустя неделю удалось выведать, что его и тут обманули.

Снова обида — уже третья по счету. Ну как тут жить несчастному честному монголу, когда его, простодушного, всякий надуть норовит?! Нельзя такое прощать, иначе бояться не будут. Однако бывалый полководец рассудил мудро. Не пришло еще время для отмщения. Рано пока. К тому же у его воинов имелись и более насущные дела. К примеру, надо поить-кормить тех же коней, а чем — зима надвигается.

Помимо Азова — Субудай и это сведал, — были тут по-настоящему богатые города, к тому же и расположенные не так уж далеко. Хорошо было бы туда заглянуть, но тут ему вовремя вспомнился еще один рассказ половцев. Исходя из него, получалось, что по степи гуляет не одна орда, поэтому о городах думать рановато. Оставлять в своем тылу свежего, нетронутого врага нельзя ни в коем случае, а города никуда не денутся.