— А в крови зачем?

— Чтоб тебя ею залило, — хмуро пояснил Константин. — Тогда у тебя действительно появится надежда. И моли своего бога, чтобы я все-таки успел собрать полки и встать у татар за спиной. Вот тогда можно будет устроить им Калку наоборот и ты действительно понадобишься как лекарь… Стоп! — оборвал он себя.

Только сейчас князь в полной мере осознал, что произошло и какой невосполнимой потерей оборачивается отъезд Мойши для него самого.

— Ты сдурел! — завопил он. — А как же я?! Все на тебе замкнуто. Если ты сейчас уедешь, то я останусь здесь и тогда точно никуда не успею?! Ты что?!

— Тише, княже, — умоляюще прошептал лекарь. — Услышат. Я все понимаю, но ничего не могу поделать. Я хотел… — Он испуганно осекся, не успев договорить.

Дверь широко распахнулась, в темницу зашел Ярослав и хмуро глянул на лекаря.

— Вон ты где, — рявкнул он. — А тебя Мстислав Романыч по всему терему обыскался. Чего тебе тут?

— Я… лекарства… вот… — пролепетал еврей.

— Отдал?! Ну и пошел вон! — рыкнул Ярослав, и Мойша послушно заторопился к выходу, то и дело беспомощно оглядываясь на Константина.

Ярослав подошел поближе и уселся возле стола.

— Ничего мне сказать не хошь? Чай, остатний раз с тобой видимся. Хотя нет, — тут же поправился он. — Остатний будет, когда вернемся, чтоб тебя, христопродавца, казни предать.

— А вернешься ли? — спросил Константин.

— Видел бы ты, сколь у нас с собой воев, иначе бы запел.

— И каждая дружина сама по себе, — вздохнул Константин.

— Ну и что, — усмехнулся Ярослав надменно, сознавая свое превосходство. — Бояре у нас умудренные, воеводы смышленые, князья опытные. — Он самодовольно расправил плечи. — За себя не говорю, негоже пустой похвальбой заниматься, но один тесть мой Мстислав Мстиславич чего стоит. Не зря его Удатным прозвали.

— Хоть бы он живым вернулся, — вздохнул Константин.

— Не каркай, не поможет, — оборвал его Ярослав и поднялся с лавки. — Мы все оттуда живыми придем, так что не подсобят тебе твои монголы, даже и не надейся.

Уже давно закрылась за ним тяжелая дубовая дверь, уже привычно лязгнули оба могучих засова и проскрежетал в своем гнезде ключ, запирающий огромный висячий замок, а Константин все продолжал оцепенело смотреть в сторону выхода, который теперь не откроется перед ним ни послезавтра, ни через три дня, ни через пять.

— Та-ак, — протянул он мрачно. — Опять все псу под хвост. Снова меня судьба по рукам ударила. Что же это получается — пахали мы, пахали все вчетвером, готовились, не покладая рук, а как до дела дошло, так нам одного щелчка по носу хватило? Врешь, собака! Все равно не сдамся. Хоть месяц здесь сидеть буду, а что-нибудь придумаю! — Но тут же уныло подумал, что месяца-то у него как раз и нет.