Да тут еще княгиня масла в огонь подлила. Кто ее за язык дергал? Сама встряла, не спросясь.

— Ныне же из поруба князя Константина выпустить надобно, — заявила твердо.

— Чтобы он меня самого в узилище вверг? — Лицо Ярослава негодующе искривилось.

— Ратные люди, кои уцелели да за тобой в Киев прибежали, сказывали, что те, кто вас побил, прямиком сюда идут. Не боись, — презрительно усмехнулась она. — Константин прежде всего о Руси думает, так что не до тебя ему. Он первым делом со всей своей силой на них пойдет. Если ты его немедля выпустишь, то мы успеем.

— Что успеем? — не понял Ярослав.

— За стенами отсидеться, — пояснила Ростислава. — А там и Константин придет с ратями. Уж он-то им спуску не даст, — и пригрозила: — Если сам не выпустишь, то киевляне подсобят, но тогда уже не надейся на его милость, — а в довершение еще и припечатала веско: — Вспомни Всеслава Полоцкого![160]

Хотела-то она как лучше сделать, думала, что этим напоминанием поторопит мужа с решением и он испугается, а получилось…

В первую очередь Ярослава возмутила та уверенность, с которой княгиня заявила, будто рязанец непременно побьет татар. Значит, все те, что под Калкой были, — воробьи бесхвостые, включая его самого, а он — орел.

Во вторую же — мысль о киевлянах в голову запала. В городе и впрямь стало неспокойно. Некоторые жители уже спешили отплыть куда подальше, продавая задешево все имущество, лишь бы избавиться от лишнего груза. Но это те, кого здесь ничто не держало, они-то как раз были не опасны. Угроза таилась в других, в тех, кому придется отбиваться от степных орд. Крамольные разговоры среди них уже ходили, а от разговора и к делу перейти недолго.

Ярослав и без напоминания Ростиславы хорошо помнил о том, что случилось с Всеславом Полоцким. Сыновья Ярослава Мудрого, которые приходились Всеславу двухродными стрыями, захватили его обманом, когда он, не подозревая подлости, приехал к ним на переговоры в Смоленск. Захватили, привезли пленника в Киев и посадили в поруб. Год он там просидел. Потом же, когда половцы разбили киевского князя Изяслава и подступили к городу, жители по бревнышку разметали тот поруб, освободили Всеслава и усадили его в Киеве на великое княжение.

Говорят, события повторяются. Может быть. Во всяком случае, эта старая история и впрямь походила на нынешнюю. Только в этот раз все было гораздо хуже, потому что Мстислава Романовича не надо даже сгонять с престола — об этом позаботились монголы, отправив его на тот свет. Сейчас в Киеве отцовский стол занял его сын Андрей, но с него, если замятня начнется, — проку мало. Уж больно он робок и нерешителен.