И еще более странно было видеть собственное тело, неподвижно лежащее там, внизу. С каким-то холодным, отстраненным равнодушием он наблюдал беспомощно суетящегося вокруг него Мойшу, растерянного Юрко и других ратников.

Зато сейчас Константин ощущал в себе необычную легкость. В том теле, которое оставалось лежать на земле, такой замечательной легкости, можно сказать, воздушности, никогда не ощущалось, а в этом она была. Потому он и продолжал подниматься все выше и выше.

* * *

Как верно заметил Ю. А. Потапов, если битва близ реки Калки была позором, которым русские княжества заплатили за века, проведенные в роскоши бесконечных междоусобиц, то победная битва на Красных Холмах, в междуречье Сулы и Днепра, стала красивым надгробьем, водруженным на могиле, в которой эти междоусобицы были надежно похоронены. И никакие трагические события, случившиеся в то бурное лето, не сумеют омрачить солнечную яркость главного, что произошло в тот год. Они смогут разве что обвести узкой черной траурной каймою одну из незабываемых дат нашего календаря, еще раз подчеркивая ее важность во всей последующей истории России. Примечательно и то, что она пришлась — то ли по воле слепого случая, то ли по какой либо иной, более глубинной, но пока скрытой от нас причине, — на 24 июня, то есть на Ивана Купалу. Праздник этот и без того имел более чем тысячелетнюю традицию, уходя корнями в седое языческое прошлое, но с 1222 года он приобрел дополнительный смысл, служа всем жителям Руси напоминанием о том, что не произошло, но вполне могло произойти, о том, в каких драматических условиях ковалось грядущее единство, и о тех людях, которых мы никогда не должны забывать, совершая тягчайший изо всех грехов — грех беспамятства. Проходит век за веком, но слава о великих деяниях наших предков по-прежнему остается все такой же величественной, освещая их имена таким ярким сиянием, какое только возможно себе представить. Первым же в ряду этих многочисленных имен, дошедших до нас благодаря летописным сводам того времени, несомненно стоит имя рязанского князя Константина, который благодаря своему уму и прозорливости сумел вовремя разглядеть ту грозовую опасность, которая уже начала сгущаться над Русью. Албул О. А. Наиболее полная история российской государственности. СПб., 1830. Т. 3, с. 252.

Как верно заметил Ю. А. Потапов, если битва близ реки Калки была позором, которым русские княжества заплатили за века, проведенные в роскоши бесконечных междоусобиц, то победная битва на Красных Холмах, в междуречье Сулы и Днепра, стала красивым надгробьем, водруженным на могиле, в которой эти междоусобицы были надежно похоронены.