Но замерший лейтенант его не слушал, он смотрел на противоположную сторону поля, где под деревьями начали мелькать гимнастерки и шинели советских солдат.

— Бляха-муха! Не успели…

И Николай, метнувшись к пулемету, направленному в ту сторону, выпустил длинную очередь. После чего, подхватив пулемет, толкнул брата в сторону запасной позиции.

— Ты зачем по нашим стрелял?! — схватив его за грудки, крикнул старший лейтенант, едва они упали за выворотень.

Но ответом ему послужил грохот нескольких пулеметов, начавших обозленно и бессмысленно поливать далекую опушку. Оттуда им редко и вразнобой бахали винтовки.

— Я выше стрелял, чтоб не зацепить никого и чтоб сюда не поперли. А оно, вишь, как вышло. Немцы, видать, за сигнал приняли и стрелять начали. Только толку с этого — гулькин нос. Теперь мне их искать не придется, и одежка ихняя пригодится… А ты отсюда высматривай кого. Только бей наверняка. А я пошел.

И старший начал резво отползать назад.

— Куда пошел?! — немного озадачившись, спросил его командир, а по совместительству — и младший брат.

— По грибы, баран! Видишь, они какие тут шустрые? — Николай кивнул назад, в сторону лежащего в нескольких метрах от них немца, который, очнувшись от звуков стрельбы, быстро изгибаясь, уползал под прикрытие дерева.

— И это, Миш, как наши подойдут, ты каску-то сними. А то нехорошо получится, — заботливо сказал он уже в спину прильнувшему к пулемету брату.

Олег Соджет

После прихода на «Базу-2» я на Т-26 пошел в разведку, посмотреть, что в округе, — Карбышев отпустил с условием, чтобы я не надолго уходил. Но стоило мне отойти от базы километров на двадцать, как навстречу попалась немецкая колонна. Уйти я не успевал. Все, что смог — это подбить немецкий броневик, идущий впереди, потом в «двадцать шестой» тоже влип снаряд. Из танка я выскочить сумел. Но тут рядом что-то рвануло, и наступила темнота.

Немецкие войска

…лениво дымивший русский Т-26 и сгоревший «двести тридцать первый» кое-как тягачом оттащили к обочине. Мехвод и панцершутце, вполголоса матерясь, смотали тросы, уложив их вдоль бортов. Отошли к панцеру «иванов» и, дымя сигаретами, что-то высматривали там, делясь впечатлениями и тыкая пальцами в интересное только им. Санитары возились с ранеными, укладывая их в санлетучку. Убитых аккуратно уложили в кузов грузовика, и обер-фельдфебель Гризе деловито собирал жетоны, ссыпая их в конверт. Майор Венцель, старший колонны, распорядился выставить охранение и, сообщив по радио вышестоящему начальству о случившемся, запросил дальнейших инструкций.