– Что угодно, воевода.

– Именно. И десницу твою с мечом я слегка вывернул. Можешь и не выдернуть меч одним разом: хват неудобен стал. Оттого и не отпрыгнешь прытко от удара моего. А он куда угодно последует. Вот… – Обманным движением воевода скользнул лезвием вверх, и меч прошелся по спине полусотника. – А мог бы и сызнова по коленной жиле, благо напомню в иной раз, ногавиц не вздеваешь. А делать что надобно в таком разе? Да щитом ударить на сближение моё. Получить – получил бы, да не прицельно.

– Так и ты иной раз ногавицы не надеваешь. Вообще они у вас тут редкость, как я посмотрю…

– Однако же к новгородцам все дружинные в них вышли. А у кого не было, так тех с отроками болезными в весь отослали. Оттого чуток более времени потратили, брони вздевая, да мы не торопились – время тебе дали к ушкую подобраться незаметно. Да и купец, покуда нас ждал, п€отом и волнением изошелся. Опять же своей нерасторопностью мы ему неуважение показали. Оттого он потом в крике злость свою выплеснул, не думая об ином, а нам это лишь на пользу было.

– На пользу ли, воевода? С новгородцами схватиться можем…

– Не думай о сем… Никто не заставлял их ратить нас, в любой миг до того миром могли разойтись, коли у новгородцев желание было бы. Окромя того, отпустил бы купец добром деток наших, послав братьев своих за ними… Да хоть откуп бы попросил, так все и обошлось бы. А как зыркнул он из-за стола на меня глазенками злющими да стал предлоги надуманные выставлять, так и понял я, что к сечи надобно их подводить, потому как сами, добром, они отроков не отдадут. Вот и подгадал время, выгодное для нас, раззадорив купца словами своими. Ошибся чуток – тянуть потом пришлось, дабы лодьи снесло течением аккурат супротив нас. Однако все получилось. Потому не мысли, есть ли польза али нет. По правде мы своей поступили, за кровь нашу им воздалось, потому как первыми они ее пролили. Ну или попытались…

– Да не про то я, а про последствия…

– И про то, что случится, не горюй, вои мы… Коли Никифор тот же мыслил бы, как поступить надобно, так отступил бы он от деток. И не заикнулся бы о них, дабы новгородцев не раздражать. Тем и кончилась бы весь в скором времени – смердами бы растворилась окрест. А нам не пристало отступать, да и не выжить нам иначе, мыслю я. Тем паче, что смерть с нами рядышком прошлась, аж волосы у нас взъерошила. И токмо дерзость твоя от нас ее отворила. Потому и далее так же мы поступать должны. А вот как поправить разлад наш с новгородцами, подумать крепко надобно. Собраться советом и подумать.