– На все случаи жизни знаков не напасешься…

– Так и в засаде не о бабах болтать, – закончил разговор воевода, в очередной раз приглашая своего полусотника в круг отрабатывать владение мечом.

* * *

– Ну наконец-то, – выдохнул Иван, когда зашедший к нему и воеводе на огонек Пычей пересказал свой краткий разговор со старейшинами верхних отяцких поселений.

Полусотник практически переселился в дружинную избу, лишь иногда заходя в дом к Любиму проведать выздоравливающего Тимку. Сначала он несколько раз задержался у воеводы за долгими разговорами при свете лучины, когда глаза начинали слипаться, а ноги при ясной голове после кружки-другой крепкого меда становились ватными. Доставал овчину из глубокого сундука, благо Трофим уже давно звал его к себе и разрешал невозбранно тем пользоваться, кидал ее как подстилку и с наслаждением вытягивал ноги на широкой и длинной лавке. Помимо ночных посиделок, была еще одна причина переселения – в избе, кроме воеводы и Свары, никто не проживал. Петр предпочел ютиться у молодой вдовы, которая с радостью стала заботиться о его детях, не отличая их от своих пятилетних девочек-близняшек. Пользуясь своим положением, он отгородил для новой семьи половину полуземлянки, но в остальном его житье ничем не отличалось от других дружинных. Те тоже либо осели со своими семьями по «баракам» Переяславки, либо разбрелись по незамужним бабенкам в случае своего холостого положения. Так что после того как Свара переехал в Болотное поднимать молодое воинство, поворчав для порядка, что его отослали слишком далеко от местного бабьего неограниченного контингента, воевода приказным порядком переселил своего полусотника к себе, мотивируя это тем, что не хочет скучать долгими летними вечерами. Проживала ли с воеводой какая из баб, которые время от времени заходили в избу, чтобы обстирать и накормить живущее там воинство, или он менял их по кругу, Иван не спрашивал, а досужие разговоры личную жизнь воеводы старательно обходили стороной. Так что переехал полусотник на новое место жительства почти без всяких опасений, что того стеснит. Себя же Иван тренировками доводил до того, что даже не оглядывался на заинтересованные взгляды лучшей половины человечества. Кстати, и называл женщин он прилюдно так же. Когда же Свара как-то поинтересовался, пошто он баб каких-то лучшими называет, то получил от полусотника встречный вопрос:

– Тебе кого лучше под кустом тискать – бабу или мужика?

Свара только хрюкнул в ответ недоуменно, хотя и был наслышан про нравы в полуденных странах.