– На грудень уже не пробьешься, – успел вставить свое слово Пычей.

– Сигнальные костры на вышках палить будем о незнакомцах, а подробности почтой… тьфу, конными вестниками, – опомнился полусотник. – С лодей же… Нет, пожалуй, насадов достаточно будет, и не жалко, если что… С них дознание учинять будем, кто плывет да зачем. И сдерживать при необходимости, если силы хватит. А нет – так драпать подалее. Основные же вести по земле передавать будем.

– Не хватит нам людишек на два насада, – вмешался Петр.

– Это да… Чтобы управлять да на веслах подойти, хватит, а на остальное… Пусть так, – тент натянем, под ним не так видно, сколь там народу… – поскреб подбородок полусотник. – Если что, бездоспешные выплывут, коли нырять научатся прилично. Ишею это поручу… Чуть позже, пока же занят он будет. Возьмешь его правой рукой своей на реке, Пычей, и все эти заставы организуешь. На них ребят побойчее привлеки со школы, меняй их постоянно. Дополнительно к тем вестникам, что на тропках у нас сидят. Что еще есть у кого сказать?

– От кого сторожимся? Уже все знают, что черемисы нас извести хотели, – поднял голову Никифор. – Их ли ждем?

– Вот и подошли к главному вопросу, – вздохнул Иван. – Новгородец, которого пощадили мы, поразмыслил на досуге да рассказал кое-что. Кажется ему, вспоминая досужие разговоры на ушкуе, что наводку на муромских татей купцу в Новгороде дали. Людишки те высоко сидят, хоть и не при князе. Коли не вернется Слепень к осени, так новых пошлют, да и самого его искать будут. Мирно, купцами пойдут сквозь черемисов, товары им повезут. Хоть и ратятся те с новгородцами иной раз нещадно за земли, что ушкуйники к рукам прибирают, да купцов могут и не тронуть. А там разговор и суда нашего коснется. Так что ждать нам вскоре рать от людишек тех. Ожидали мы, что такое случиться может, да не так скоро.

– А с чего это новгородец тот запел аки соловей? Али выслужиться хочет? – продолжил переяславский староста.

– Агхм… – прочистил горло полусотник. – В самую точку попал, Никифор. Просьбишка у него есть к нам, оттого и пытается отслужить чем может. Присутствовал нечаянно он при том, как лекари наши бабу одну лечили. Пока та про свои болезни выкладывала, пока пычеевский старшой слова подбирал, переводя речи Вячеслава и знахарки, новгородец тот и влез в разговор их. Сестренка у него в Новгороде есть, дюже хворая, по его словам. Оттого и женой ее никто не берет, перестарок уже – далеко за двадцать ей. Рассказал он о болезнях ее лекарю, а тот и скажи, что может помочь ей. Вот он и просит привезти ее сюда – может, и вылечит ее Вячеслав. Только у него ни куны нет: что было, то мы выгребли. У сестрицы его тоже не хватит на проезд. Сказывал, привезете ее – хоть голову с плеч.