— Истину вещаешь! Однако, стреножив лошадей, ты не сможешь быстро уйти. А угонят? Что мы пешими в степи делать будем?!

Твердята только махнул рукой, прекращая бесконечный поток слов, наполненный предположениями и неутешительными выводами, — его выбор был уже сделан.

Первый удар по несостоявшимся купцам был нанесен меньшим из клиньев, как будто ему не терпелось вкусить чужой крови быстрее, чем сделает это его собрат. На этот раз половцы постарались сблизиться на сотню шагов, чтобы прицельно накрыть своими залпами укрепившихся чужеземцев. Однако, как бы ловко степняки ни управлялись со стрельбой на полном скаку, ветлужские охотники обладали не меньшим опытом, хотя для этого им и нужно было попирать ногами землю. А стоя на пригорке, удмурты могли поразить противника с большего расстояния, да и луки у них в большинстве своем были составные, дальнобойные, взятые еще у буртасов. Кроме того, в более массивную конную цель было попасть легче, чем на легком галопе в прикрытого защитными сооружениями человека. Пусть даже степняки и могут похвастаться, что с самого детства бьют пролетающую птицу влет, но они встретились с воинами, которым всю жизнь приходилось бить белку в глаз томарами, охотничьими стрелами с тупыми костяными наконечниками. Своим мастерством удмурты воспользовались в полной мере, хотя на этот раз им не пришло в голову беречь драгоценную шкурку у их цели.

На расстоянии чуть менее трех сотен шагов от укрепленного лагеря на небольшой кусочек степи, застывший в холодном осеннем безветрии, неожиданно пролился стальной дождь, угодивший почти точно на острие вражеского клина. С гудением шмелей обрушились два десятка плоских серповидных срезней и стрел с трехлопастными наконечниками на самых отчаянных всадников, вырвавшихся вперед из общей массы воинов. И сразу же опустело несколько седел, а три лошади, перекувырнувшись через голову, внесли сумятицу в идущую наметом лаву. Еще один залп, к которому уже подключились воронежцы, — и сразу же около полутора десятков степняков, начинавших поднимать луки, рухнули вместе со своими скакунами под ноги остальным половцам. И несколько из них тут же были безжалостно растоптаны, ибо с каким бы мастерством всадник ни управлял лошадью, он не может заставить ее поставить свою ногу мимо упавшего под копыта тела. Третий залп, уже более точный, — и новая порция заточенной смерти с гудением и хлюпающими ударами о тела собрала свои жертвы среди кипчаков, разбрызгивая в сторону кровь из частично отрубленных рук и перерезанных шей.

Восемь или десять секунд потребовалось сотне половцев, чтобы сократить расстояние до ста метров прицельного выстрела, и тремя смертоносными залпами умудрились накрыть их ветлужцы за такое короткое время. Шестьдесят стрел, целящихся в особо отчаянных всадников, вырвавшихся вперед, к которым нужно добавить еще почти сотню, прилетевшую из-за телег воронежских ратников. А потом в ход пошли четырехгранные бронебойные наконечники, прицельно выбивающие из седел маленькие фигурки степняков, прячущихся за небольшими круглыми щитами, и игловидные стрелы, легко проникающие в кольца половецких кольчуг. К тому времени, когда степняки начали опустошать свои колчаны, проходя по дуге мимо тележных укреплений, около трети из них уже лежали на земле, а остальные, лишившись самых отчаянных, не осмелились лезть под плотный поток сокрушительного железного ливня. Слегка отвернув от намеченной цели, конная лава прошлась вдоль взгорка, осыпав прикрывшихся щитами ветлужцев градом ответных ударов, и ушла в глубь долины, подставив на мгновение оголенную спину для стрел воронежцев.