Казалось, что опасность миновала, а пострадавшие степняки, не успев принести весомый ущерб защищающимся, отступят, не выдержав обмена ударами, но это было лишь первое впечатление. Дрожь степи усилилась, и на хвосте первого клина подошел второй, меньший по количеству, но гораздо более грозный. Одоспешенных воинов было более трети, то и дело в рядах половцев мелькали личины, которые у многих ветлужцев вызывали своими оскалами дрожь, пробегающую где-то в районе позвоночника. Воспользовавшись тем, что внимание обороняющихся было отвлечено первой волной нового наступления, второй клин успешно миновал полосу степи, где защитники могли нанести им несколько безответных залпов, разделился пополам и обрушился на обе укрепленные точки.

Около сорока воинов сразу же закружили карусель около воронежцев, пытаясь держать их под прицельным огнем и не дать высунуть носа из-за телег. Получалось у них это не очень хорошо, уже с десяток лошадей скакали без своих наездников, поэтому несколько смельчаков стали подбираться поближе, чтобы набросить арканы и растащить импровизированные укрепления. Двое из них, пользуясь суматохой боя, даже попытались проскользнуть к стреноженным в отдаленном овраге коням, однако эти устремления были тут же пресечены воронежцами. Они слишком хорошо понимали, что лишиться в таких условиях средств передвижения означает обречь себя на медленную гибель. Однако время шло, и оно работало не на защищающуюся сторону. Слегка поредевшая первая волна половцев уже развернулась и устремилась на помощь своим воинам.

Между тем другая половина второго клина, почти не использовав луков по назначению, обрушилась всей массой на ветлужцев, стараясь достать их длинными копьями через узкий ряд возов. Пользуясь замешательством защитников, многие степняки прыгали с седел прямо через телеги и пытались навязать ближний бой. В самом начале удмурты успели дать два залпа, немного проредившие нападающих половцев, но удары копьями заставили их сомкнуть строй, прикрыться щитами и отступить. Лишь трое лучников, оставленных для того, чтобы выбивать стрелков противника, забрались сзади на телеги и пытались как-то проредить накатывающийся вал половцев.

— Бросок! — Хриплый голос Трофима, уже надорванный громкими командами, заставил удмуртов разомкнуть строй и бросить заранее приготовленные сулицы. Спешившись перед началом нападения и примкнув к своим ратникам, воевода вместе со Жданом из последних сил крутились на флангах, пытаясь вместе с лучниками не дать обойти ветлужцев с тыла. Однако долго так продолжаться не могло — достаточно было большой массе степняков обогнуть их по дуге за рядами укреплений, как вся защита тут же лопнула бы по швам. И действительно, пятерка половцев, бросив лошадей перед возами, обрушилась на ветлужцев со спины. Лишь истошный вопль Вячеслава, засунутого в минуту опасности под задний ряд телег, предупредил всех о незамеченном противнике: