Долго смотрел со стороны, а когда совсем уже замерзал, наконец заметил возвращающихся рабочих. Жили они недалеко от вокзала, в старом вагоне, больше, видимо, негде. Сразу не рванул туда, и правильно сделал. Около восьми вечера заявился патруль. Все построились возле своего вагона, а один из немчиков проверял документы. Для верности прождав еще с полчаса, я направился к работягам.

– Что вам угодно, господин офицер? – спросили меня, когда я постучал по двери вагона.

– Вы случайно не находили офицерский ремень на путях возле станции? – Вот же придумали партизаны! Какой, на хрен, ремень, как его офицер мог потерять?

– Никак нет, господин офицер! – отрапортовал один из работяг, по виду старший. Сука, наверняка предатель, или как их там, хиви. Лебезит передо мной, как твой спаниель.

– Если найдете, сдайте ближайшему патрулю, – сказал я и, развернувшись, пошел прочь.

Так и было задумано. А вот что подумают фрицевские прихлебатели из числа рабочих, не знаю. В темноте заявляется офицер и спрашивает о ремне… Да, но ничего того, что можно было бы использовать так же легко и непринужденно, на ум не приходило. Придумал бы я что-то лучше? Не факт. Я уже ушел от станции на квартал, когда меня окликнули из темноты:

– Вот этот ремень на ваш не похож?

Я быстро огляделся, никого не увидев, посмотрел в сторону одного из разбитых и сгоревших домов. Голос шел оттуда.

– Нужно посмотреть, – бросил я и увидел говорившего. В темноте оконного провала ближайшей развалюхи вспыхнул огонек зажженной спички.

– Глядите, вдруг ваш!

Опознание прошло. Видел я этого мужичка, немолодого уже, среди работяг. Он кивнул сам себе, поглядел по сторонам и махнул рукой, предлагая следовать за ним. Далеко не ушел, буквально рядом оказался еще один домик из уничтоженных, вероятно еще в сорок первом.

– Здарова! – протянул тот руку.

– И тебе не кашлять, – ответил я и пожал руку. – Нужен расклад по сегодняшней ситуации. Где наши, где фрицы? Последний отряд, где я был, находился под Брянском. Мне нужно парня переправить, нашего, ну и с командованием связаться.

– В Орел не суйся, попадешь под наступление. Там сейчас с севера войска подходят, а с юга наши друзья лесные пойдут. Танков там у немчуры мало, пехтура в основном, так что сил хватит.

– Мне к фрицам надо возвращаться, причем именно в Орел, – задумался я.

– Говорю же, забудь. Попадешь прям в мясорубку. Есть наши неподалеку…

Мы разговаривали с полчаса. Удалось договориться, что этот партизанский засланец посадит нас в эшелон. Должен сегодня ночью пройти грузовой состав. Мужичок срисует, где располагается охрана, и даст нам знать. Дальше, примерно на границе Белорусской республики, нам нужно спрыгивать. Как, не знаю. Но вроде сейчас поезда со скоростью восемьдесят километров в час не передвигаются. Дай бог километрах на сорока пойдет. Подробное место, конечно, он не указал, но как выйти на очередного связного, объяснил. Вроде все выходило хорошо, да и мне лучше, если и правда Орел скоро наши займут. Не нужно возвращаться в «свою» армию.