На следующий день танкам устроили испытания на проходимость. Тут были посрамлены самые завзятые скептики. В характеристики танка вписали ширину преодолеваемой траншеи четыре фута, хотя Сергей знал, что детище инженера Филиппова вполне способно на большее. Высоту преодолеваемой стенки записали в два фута, с этой цифрой Иванов полностью согласился. Потом один из танков под командованием подпоручика Полякова переполз заболоченную низинку, оставив за собой два параллельных следа черной развороченной земли. Сергей молиться был готов, чтобы в этот момент не лопнул ни один трак. Как ни бились с маркой стали и термообработкой траков, а больше ста пятидесяти верст гусеницы не ходили. Но в этот раз пронесло, мягкий грунт и полужесткая подвеска танка выручили.

Второму танку пришлось преодолевать ручей. Водная преграда оказалась довольно коварной. Темная, непрозрачная вода скрывала приличную глубину. К тому же один берег был топким, второй — обрывистым.

— Иваныч, не подведи.

Ерофеев только кивнул, скрываясь в люке. ТПУ нет, грохот внутри танка такой, что не докричаться, все управление только жестами. Толкнул командир механика или наводчика, указал направление или цель, а дальше все зависит от догадливости членов экипажа. Чтобы не перегреть мотор, Иваныч сразу перешел на первую передачу. Переваливаясь на кочках, танк дополз до ручья, клюнул носом. Вода забурлила, когда корпус танка перекрыл плавное течение водного потока. Стальная туша осталась равнодушна к усилиям ручья сбить ее с намеченного курса. Задрав нос, машина начала карабкаться наверх. Подъем становился все круче, члены комиссии и просто зеваки замерли. С высоты командирской башенки все кажется еще страшнее. Скорость танка упала до нуля, потом тяжелая машина грузно сползла обратно. Казалось, все, но механик-водитель нашел выход.

Иваныч вылез, пробежал выше по течению, взобрался на склон и, признав место подходящим, вернулся обратно. Танк прополз по его следам, повернул поперек русла и повторил попытку. В какой-то момент показалось, что все повторится, но танк добрался-таки до гребня, тяжело перевалился через него и, прибавив ход, двинулся по твердому грунту. Развернувшись, танк по своим же следам сполз обратно в ручей, преодолел его и по топкому грунту пополз обратно к комиссии.

— Впечатляет.

К выбравшемуся из люка Сергею подошел бравый капитан с щегольскими усами. На погонах — автомобильные эмблемы, на ремне — кортик, на груди — крайне редкий среди офицеров институтский значок. Этот офицер вроде к комиссии отношения не имел, но за ходом испытаний следил очень внимательно, постоянно что-то записывал в своем блокноте.