Бывший ротмистр очень вовремя добавил некоторые материалы к уже подзабытому делу о спровоцированных зерноторговцами "беспорядках" — и теперь многие ранее непонятные события получили простое — хотя и крайне неприятное — объяснение. Было неприятно узнавать, что вполне достойные на первый взгляд люди ради мелочной наживы способны на столь крупные подлости. Хотя, вероятно, назвать оную "мелочной" мог разве что Волков: счёт шел на многие десятки миллионов рублей.

И теперь Вячеслав Константинович окончательно понял, почему этот "австралиец" называл прошедшую войну "небольшим эпизодом Большой Войны": война против России нападением Японии не ограничивалась. Она даже с этого нападения не начиналась, да и победа войну не окончила. "Война англичан с французами за право доить русскую корову, причем корова её должна и оплачивать" — так, по словам ротмистра, называл эти события Волков — и, похоже, он был прав.

Все эти многочисленные "социалистические" организации, получающие весьма значительные суммы от банкиров — они, оказывается, за долю малую от прибылей работали. Вот только банки были иностранные, а большая часть доходов от той же контрабанды прямиком к этим самым банкам и шла. А если учесть, что согласно бумагам только через черноморские порты контрабанды уходило миллионов на двести… Учитывая же всем известную "личную неприязнь" Игнатьева к большинству фигурантов "дела", перспективы вырисовывались интересные.

Вячеслав Константинович вызвал адъютанта и распорядился подготовить список всех офицеров, занимавшихся этим делом. Игнатьев наверняка "зажимать" награды не станет, а сотрудников поощрить всегда приятно.

Когда же адъютант вышел, снова задумался над вопросом, давно не дающем ему покоя: что же на самом деле движет этим "австралийцем"?

В Чите мы задержались на сутки — пока не был подготовлен специальный траурный поезд для Валентина Павловича. Впрочем, наше участие в сиём печальном занятии было минимальным — все мы лишь присутствовали на заупокойной утреней. Вечером поезд был отправлен литером в Петербург (Семёнов завещал похоронить себя на фамильном кладбище в имении), а мы остались в Чите до следующего утра: места на пароме "Байкал" для двух дополнительных поездов не было.

Настроение у всех было печальное, но жизнь продолжалась, и со следующего дня мы вернулись к обсуждению предстоящих дел.

По результатам войны сильно изменилась политическая обстановка на Дальнем Востоке — и не только там. У России в кои-то веки появились "союзники": Корея и Китай. Причем эти страны были именно союзниками, в военно-политическом смысле этого слова. В Корее победила позиция Алексеева — и из неё делали именно "сильную и дружескую страну", а Китай был просто принуждён стать союзником России.