Опять же повелось: если Саши дома нет, что часто только она о новостях иных и узнает, так что привыкла Дарья Федоровна, что и Саша иной раз её о новостях каких спрашивает. Но задавать такие простые вопросы — он что, опять выпимши? Нет, вроде не пахнет…

— Так нету его. Откуда бы ему взяться?

— Так, Дарья, объясни: а зачем он вообще нужен-то?

— Так ясно зачем…

— И я весь внимание… говори, я слушаю.

Нет, не выпимши. И спрашивает всерьёз. Дарья глубоко вздохнула и приступила к объяснению…

Есть такой замечательный металл — рений. Плавится чуть-чуть получше вольфрама, но пользы от него куда как больше. Если всего шесть (если я не путаю) процентов этого рения добавить к никелю, то из полученного сплава (вроде там ещё что-то добавляют) можно сделать лопатку к самолётной турбине. Которая запросто выдержит температуру в две тысячи двести градусов.

У меня пока с самолётными турбинами проблем нет — в связи с отсутствием самолётов, но с рением — есть. Рений этот — кроме тугоплавкости — обладает еще одним, причем абсолютно уникальным свойством: если из рения сделать катод в электронной лампе, то лампа будет прекрасно работать без нагревания этого катода, просто потому что нужная лампе эмиссия электронов у рения происходит при совершенно комнатной температуре.

И проблема с рением у меня всего одна: где-то нужно его взять. Купить — это, конечно, было бы просто: денег-то навалом. Вот только никто его не продает, потому что этот рений никто ещё не открыл. Что, в общем-то, не удивительно: мало его, рения-то. То есть если вокруг оглядеться — сразу рений невооруженным взглядом увидеть можно. А если в карман руку засунуть — то и пощупать получится. Только понять, что нащупал именно рений, будет дано не каждому.

Вот взять, к примеру, копейку медную… В медной руде (и в полученной из неё меди) дофига молибдена. В смысле, не очень дофига, но есть. Если повезёт, то процентов десять, а не повезёт — то одна десятая — процента, конечно… в копейке — ближе к последней цифре, потому что везёт нечасто. Но молибден — есть, и этот молибден всегда (то есть совершенно всегда) смешан со столь желанным рением. И из тонны молибдена можно довольно простыми химическими опытами этот рений выделить, целый грамм. Или полграмма… помнится, что в каком-то шведском месторождении из тонны молибдена можно рения добыть даже два грамма! Правда, это если знать как его добывать — ну, или хотя бы знать, что он вообще там есть.

Но память мне подсказала, что в одном месте на планете (а теперь ещё и в России) этого рения просто завались. Тонн десять валяется, а то и двадцать. В жерле вулкана на Итурупе. Мне пока двадцать тонн не надо, даже десять не надо… то есть надо, но не сразу. А сразу…