Насчет разницы я узнал уже в июне семнадцатого года, когда с Камиллой мы отправились в Уругвай — там закончилось строительство электростанции на Риу Негру. Раньше как-то руки не доходили, а в дороге я, наконец, внимательно прочитал рукопись Петрашкевича. Погода была не из лучших, Камилла все равно почти все время валялась с морской болезнью в постели — вот я и занялся самообразованием. И много интересного узнал.

Вот, например, очень интересно: британцам японцы все еще не отдали двести миллионов фунтов кредита — почти миллиард долларов. Еще англичане во время войны выдали кредитов России, Франции, Греции и другим "союзникам" почти столько же. Сами набрали — у американцев — триста миллионов фунтов. И при всем этом денег у них стало больше, чем до войны!

Ну, у Франции колоний отъели — но я тоже Мадагаскар забрал, и пока в новую колонию вкладывал больше чем получал. А они что, на ровном место сотней миллионов фунтов разжиться там успели? Нет. Тогда спрашивается: каким образом они сумели выдать кредитов уже немцам на сотню миллионов? Из каких средств? Мне это было очень непонятно — пока я не почитал, что об этом пишет Слава.

А писал он вовсе не для того, чтобы мне, неграмотному, преподнести "анализа мировой экономики" — нет, он упомянул об этом лишь в качестве примера "пользы от собственной эмиссии". Вот я выпустил свои "копейки" — и тем, выходит, взял в долг (у своих рабочих и крестьян) миллионов тридцать рублей. Причем срочно отдавать этот "долг" мне не нужно: пока рабочие знают, что на мои "копейки" они всегда смогут купить то, что им надо, они не бросятся "конвертировать" их в товары. Вот только я выпустил "копеек" на тридцать миллионов, а британцы выпустили в оборот три миллиарда фунтов.

Правда, когда-то за эти фунты кто-то захочет что-то в Британии купить — но далеко не сразу. Зато продадут за эти бумажки свой товар сразу — и продавцы сразу станут "богатыми". Богатых в России действительно стало уж слишком много — впрочем, большинство "внезапно разбогатевших" граждан в весьма сжатые сроки перемещались в другие страны, и в основном — в Америку. Богатели они за счет продажи земли — за фунты, но ладно если бы они продавали свою землю. Петрашкевич лишь краем коснулся "земельного вопроса", но и этого "края" мне хватило для понимания "малой покупательной способности русского крестьянства": по моим прикидкам минимум треть русского Чернорземья были скуплены иностранцами…

Так что с "англичанкой, которая гадит", я оказался в расчете: у неё забрал самые вкусные колонии, а она в ответ скупила лучшие территории уже у меня дома. Причем не только и не столько сельскохозяйственные: половина Урала и треть Сибири уже принадлежала разным британским компаниям и теперь мне оставалось только локти грызть, похоронив мечты о Кузбассе, Алтае, Якутии… Самым же интересным было то, что большую часть всего этого британцы даже не покупали: оставшись без денег банки России как-то быстро запродались англичанам и земли, рудники, заводы и многое другое островитянам досталось в качестве залогов по просроченным кредитам — то есть в разы дешевле реальной стоимости. А в войну-то в погоне за "быстрой деньгой" закладывали почти всё…