— Ты о чем, дочь моя?

Неслышащий взгляд.

— Ты взял часть богини. Нарушил целостность. Отдай. Иначе… — решительный кивок за плечо. Пирр понял только «Отдай». И жест.

— Не обижай святого отца, — вступился было человек в пледе одного из горных кланов. — А к твоей богине у нас и вовсе неудовольствие имеется…

— Решим потом, — отмахнулась подбородком — и раскаленным добела голосом Пирру: — Отдай!

— Нет, соплюшка, ты выслушаешь сей…

Спокойно брошенное за плечо:

— Убей…

Нион не успела произнести второе слово. Горец, как любой посетитель трактира, оружие отдал на входе. А потому удара мечом не ожидал. Инстинктивно закрылся руками… И рухнул на пол.

Нион — уж точно не Луковка — снова повернулась к Пирру:

— Мешал. Отдай.

— Верну — поспешно обещал Пирр, глядя на бездыханное тело перед собой, — с собой нет. Схожу принесу.

— Мы идем с тобой. — это уже варвар. Койне[11]. Понять можно. Особенно, если очень хочется жить.

Он уже всходил вверх по лестнице и не видел, как друиды склонились над телом. Пожали плечами.

— А ловко, — заметил кузнец, — и крови нет.

— Она пророчица, — заметил седой. — А говорят, что друидов в Камбрии не осталось…

"Тело", постанывая, поднялось на ноги. Харальд, как разумный человек, меч показал. Но ударил кулаком, с левой. Крови и верно не было. Как и претензий за нее.

На деле норманн переаккуратничал. Знал бы, что к крови от удара в Камбрии отношение совсем не то, что в Норвегии, — непременно ударил бы именно мечом. Плашмя. Чтоб рожу в кровь… Но побоялся нарушить местный обычай. А на родине за такое бы убил. И был бы вправе — хульное слово хуже пущенной крови. Но для избежания кровной мести убил бы на поединке. Хольмганг. И уж никак не половинил бы злоязычного на месте.

Между тем «тело» потрогало набухающую шишку и поплелось к стойке. С Кейром разбираться. Тот, впрочем, бухнул на прилавок кружку угольного.

— А не хами, — сказал, — у нас не принято. Нион Вахан при Немайн состоит, а значит, — не удержался, блеснул новым словом, — иллюстрия. Самое малое. А ты ее этак. Вот и получил…