— Прошу — и требую. Возражения есть?

Молчание. Просьба–требование — не стоит того, чтобы ввязываться в свару… с кем? Пожалуй, древняя богиня была бы более знакомой угрозой, чем римская царица. Более понятной, и оттого менее страшной. Чтобы первым выкрикнуть: «Не позволим!» — нужно собраться с мужеством. А пока собираешься, императрица делает еще шаг вперед и вниз. К вам! Маленький кулак с большим камнем врезается в рукоять свободного кресла возле прохода.

— Благодарю вас, сиятельные мужи. Способность выслушать — одно из свидетельств мудрости. Надеюсь, способность учиться на чужих ошибках вам тоже не чужда… Итак, это было в стране, которую я не буду называть. Так же, как и имена. В той войне тоже довелось сражаться воинам Британии, и я не хочу случайно напомнить о позоре родов, давно искупивших прежнюю вину перед отечеством.

На деле, страна называлась Францией, а война — первой мировой. Но в ней сражались полки из прежней Камбрии, прозванной англичанами Уэльсом, да и премьер–министром, кажется, уже был Ллойд–Джордж, такой же хитрый камбриец, как и те, что сидят здесь, разве что в костюме–тройке и цилиндре, а не в тоге.

Что ж, пусть слушают горький рассказ о наступлении под Пашендейлом, иначе именуемом «бойней Нивеля». Разумеется, в понятных им словах и образах. Пусть услышат, как десяток партий обсуждал грядущее наступление, не стесняясь драк, пусть они шли не на кулаках, а в газетах. Как об итогах операций судачили на каждом рынке, и торговцы пытались угадать, куда исход битв сдвинет цены, и пытались перехитрить друг друга — ведь каждый считал себя умней других, и особенно — генералов. Какая разница, если это происходило не в переговорных комнатах заезжих домов, а на биржах? Суть та же. А сама битва… Да, солдаты шли в атаку не плечом к плечу, не фалангой — но переведенная в ряды и шеренги цифра наглядней. Как представить сотню дивизий? Легко! Всего лишь сто квадратов со сторонами по сто человек. Почти парад — парад обреченных.

Как исчислить цену пройденных миль? В телах, покрывших землю. Убит ли солдат пулей из винтовки или из пращи, размозжен камнем из требюше или разорван фугасом, заколот штыком или копьем — нет разницы. Смерть та же, кровь та же, боль та же, и даже грязь под сапогами та же самая.

Если же умный и дотошный узнает земли северной Франции и отправится туда с лопатой… что ж, он найдет кости германцев, павших под Арелатом, римлян Сиагрия, франков, фризов и англов, что делали в тех местах остановку перед вторжением в Британию. Достаточно, чтобы понять — на этой земле были битвы, великие и кровавые. Найдет остатки старых валов… и вспомнит, сколько земли перекопали те, кто узнал о направлении атаки заранее.