Григорий лишь махнул рукой легко соглашаясь. Ему нужно было согласие брата по более принципиальному вопросу, как он считал.
— Но это нужно, чтобы прямо сейчас рвать когти в Парагвай… — начал рассуждать вслух Василий. А у нас и так мало времени…
— … О чём я и говорю!
— А так как каждый день уже на счету… Но как же производства?!!
— Я их поддержу на плаву пока ты будешь шарахаться там! Для них сейчас нужно лишь обеспечить безопасность и общее руководство. А это — моё.
— То есть ты предлагаешь именно мне туда…
— Ага. Ты же уже имеешь опыт по организации и договорам с…
Лицо Василия сделалось страдальческим. Но возразить брату он не решился.
— Но нужно это сделать как можно быстрее. — бросил Григорий, пристально глядя в глаза брату. Тот кивнул соглашаясь.
И оба тут же, не сговариваясь, повернулись к доселе молча слушавшей их Натин.
— И как? — нахмурившись спросил Григорий. — Твой самолёт сможет долететь до Парагвая и обратно? Ресурса и заправки хватит?
— Вы слишком плохого мнения о моём флаере! — возмутилась она — Естественно долетит! Часов за восемь…
Взгляд Натин метнулся по братьям и остановился на Василии. В её глазах появился некий интерес. Слегка даже хищный.
— Ага! — осклабившись кивнул Григорий. — Он полетит.
— Мрачная действительность Альп
—
Настала пора возвращаться в Питербург. И «дон Румата» получил очередной культурный шок.
Взятая в Париж как первая женщина-авиатор, студентка ещё Бестужевских курсов, вдруг принялась бегать кругами и откровенно паниковать. Да и «доктор Богданофф» тоже пребывал в изрядной задумчивости. Но так как самих братьев эти двое не спешили посвящать в свои проблемы, то и узнали они о них в самый последний момент. И, с самой неожиданной стороны.
Последнее время, они целиком были завязаны в своих делах на генерала Кованько и его команду. Тем более, что дела авиационные, так смачно показанные полётами над Парижем, привели пол-Франции в буйный восторг. Ну и награждение генерала, «как человека, обеспечившего первые полёты…» орденом Почётного Легиона, тут тоже сыграло немалую роль.