Капитан яхты всё тем же мрачным взором оглядел суету, и также молча жестом пригласил портовых на борт.

— У меня есть очень важная информация. Хотелось бы не только рассказать, но и показать. Могу ли я пригласить капитанов тех судов к себе на борт? Где их для этого можно найти? — были его первые слова по адресу портовых служащих.

При этом он чему-то поморщился.

Впрочем, как и во многих портах мира, здесь запахи были самые обычные — гниющих водорослей и тухлой рыбы. Причём последний преобладал, так как отходы от рыбного промысла, как обычно, сбрасывали обратно в море или просто собирали в кучи рядом с теми «производствами». Чтобы потом также сбросить в море, где их поедали морские обитатели.

Портовые служащие, тем временем просветили хозяина яхты насчёт где кто стоит со своим судном, где в данный момент находится и как кого зовут. Он смерил взглядом стоящих поодаль мускулистых негров-носильщиков, снова поморщился и приступил к необходимым формальностям. Впрочем, в те времена, они были не такими большими, как стали позднее.

Интересно, что молодой капитан, несмотря на внешнюю чопорность и мрачность, тем не менее лично обошёл все суда и лично переговорил со своими коллегами. К условленному часу к трапу яхты выстроилась хоть и небольшая, но весьма колоритная процессия.

Возглавлял её капитан португальского парохода. Эдакий квадратный мужик лет пятидесяти, с уже приличным брюхом, одетый по моде как бы не середины девятнадцатого века и замашками старого морского волка. Следом за ним шли два голландца и француз, чуть более молодые, чем их португальский коллега, одетые несколько более современно, но всё равно в них чётко видно было — капитаны. А замыкал процессию худой, низенький джентльмен в бриджах и пробковом шлеме. Песочного цвета пиджачок только подчёркивал не менее рыжие усы плавно переходящие в бакенбарды.

Последний держался несколько обособленно от «прочей матросни» за что заработал не один мрачный и неприязненный взгляд со стороны остальных прибывших.

Хозяин яхты встречал всех прямо у трапа, здороваясь с каждым за руку. Некоторое удивление вызвала безлюдность судна. Только хозяин яхты, он же капитан, и никого больше.

Заметив это смущение на лицах прибывающих, он не замедлил пояснить.

— Не удивляйтесь. На яхте автоматизировано всё, что только было возможно. И я тут один.

— Но, естественно, я вас позвал не затем, чтобы хвастаться своей яхтой. — добавил он слегка усмехнувшись.

Капитаны, как видно, не очень поверили, но постарались скрыть сие недоверие. Как кто мог. Только последний из прибывших — англичанин в пробковом шлеме и песочного цвета прикиде соблюдал железобетонный «покерфейс».