— Ну?

— Я просто…

— Молчать!

Капитан осекся.

— Ну?

Капитан встрепенулся.

— Я…

— Молчать! — чуть возвысив голос, снова рявкнул я.

Капитан окончательно стушевался и затих, глядя на меня затравленным взглядом. Я состроил самую угрожающую рожу и прорычал:

— Что, сказать нечего?! — после чего развернулся в сторону майора государственной безопасности, который молча наблюдал за моим представлением. — Товарищ майор! Большое спасибо, что своевременно отреагировали и пресекли предательство! — Я в два шага подскочил к майору, стиснул его руку и взволнованно ее затряс. И снова слегка подключил обертоны. — От имени личного состава батальона заверяю вас, что немцы здесь не пройдут! Можете, так и передать руководству, что благодаря вашему своевременному прибытию этот участок фронта теперь надежно перекрыт. Предательство не достигло своей цели!

Майор некоторое время ошеломленно пялился на меня, а затем перевел взгляд на совершенно раздавленного капитана. Да, система, при которой предъявления обвинения уже практически достаточно для объявления виновным — страшная вещь. Но ведь вы сами, ребята, такое с собой сотворили…

— Коломиец… — негромко произнес он, поведя подбородком в сторону капитана.

Из-за спины майора вывернулся довольно дюжий старший лейтенант и, подойдя к капитану, с каменным лицом вытащил у него из кобуры ТТ, после чего отступил на шаг и замер за его спиной.

— Что ж, товарищи, — майор легким шевелением пальцев освободил свою руку из моей и повернулся к командиру корпуса и старшему дивизионному комиссару, — значит, я могу доложить, что на вашем участке за фронт можно быть спокойным?

Комкор медленно поднялся из-за стола и, покосившись на меня, также медленно кивнул:

— Так точно, товарищ майор. Здесь немец не пройдет. Можете не сомневаться.

— Отлично, отлично, ну а с… гражданином капитаном мы разберемся.

— Товарищ майор… — сиплым голосом снова начал тот, но, наткнувшись на мой злой взгляд, почувствовал, как у него перехватило горло.

«Ничего, сучонок, скажи спасибо, что я прямо здесь не устроил тебе разрыв сердца. И вовсе не из-за приступа гуманизма. А вот теперь сам попробуй, повертись на сковородке, на которую собирался отправить моих ребят и Вилору!»

Когда за майором государственной безопасности закрылась дверь, генерал вперил в меня долгий взгляд. Я молча ждал.