— Ну, что у нас здесь? — Полез в кабину Адольф. — Так. Управление такое же, как на «Рата» (И-16), а прицел такой же, как у американцев — сетка прицела нанесена прямо на фонарь. Кабина чуть свободней, чем у нас, а вот между ног тоннель, видимо там проходит привод от двигателя к винту.

Да вооружение оказалось мощнее чем на Ме-109, две пушки двадцати миллиметровых, два пулемета на 12.7 мм, крыльевые пулеметы установлены небыли, хотя место под них было зарезервировано, зато были установлены бомбосбрасыватели. Теперь понятно, почему именно эти истребители часто участвовали а штурмовке наземных войск.

— Что с летчиком, — спросил Герхард, не терпелось ему лично поговорить с пилотом этого самолета.

— Успел сбежать, — отмахнулся Дикфельд, — его, конечно, ловят, но если поймают, нам с ним поговорить не дадут. Там желающих допросить русского хватает.

Потом откинули капот позади кабины и подивились необычному виду двигателя.

— Ага, тут нагнетатель стоит, — подивился русскому чуду Граф.

— А что тебя удивляет, — хмыкнул Адольф, — на Миг тоже нагнетатель установлен, и на гранд-рата (И-180) такой же двигатель стоит. Ты посмотри, какой диаметр цилиндров у них, сразу понятно, что двигатель очень мощный.

— Интересно, какую конкретно он выдает мощность? Если судить по скороподъемности, то все две тысячи, — подал голос Баркхорн.

— Нет, — возразил Дикфельд, — по данным разведки мощность этого двигателя всего тысяча семьсот сил. Масса истребителя явно больше нашего Ме-109, так что не настолько и велико его преимущество в бою.

— Ты мне это говоришь? — Насупился Герхард. — Я своими глазами видел, как они быстро догоняют наших на подъеме. Да и в пикировании могут держать скорость выше.

— А маневренность? — Не сдавался Адольф.

— А маневренность у них такая же как и у нас, — продолжал кипятиться Баркхорн, но на одном маневрировании далеко не уедешь.

— Ладно, — скривился Дикфельд, — посмотрели и хватит. Не настолько эти новые Irkut грозны, сбиваем же.

И тут Герхард понял, что Адольф специально спровоцировал этот разговор. Можно не сомневаться, что соответствующий рапорт будет обязательно подан по инстанции, а это означает, что больше наград за сбитые самолеты противника ему не видать. Впрочем, до этого еще дожить надо.

В очередной раз убедиться в превосходстве новых самолетов Баркхорну пришлось скоро, так получилось, что его группу подняли по тревоге и снова направили отражать атаки вражеских бомбардировщиков. И в этот раз они встретились с новыми русскими истребителями, попытки прорваться к строю бомбардировщиков опять оказались неудачными. Вернее прорваться иногда получалось, но времени подойти поближе в этом случае не хватало, к тому же стрелки всего строя сосредотачивал огонь на прорвавшейся паре и свободно действовать не получалось, приходилось маневрировать, а какая может быть прицельная стрельба при маневрировании, притом еще и с русскими на хвосте. После нескольких неудачных атак, Герхард решил все-таки сбить хоть одного русского, для этого он решил составить компанию Графу при очередной попытке прорваться, и тоже начал атаку, но чуть позже русской пары, которая ринулась наперерез рванувшимся к бомбардировщикам немецким пилотам. Поначалу все шло хорошо, но напарник по рации сообщил, что его догоняют русские. Ответив, чтобы тот уходил из под обстрела, Бакхорн решил продолжить атаку на русские истребители, но позорно проиграл в скорости. Пара защитников ушла от него на пикировании, а сзади настигала другая, поэтому атаку пришлось прервать и шарахнуться в сторону, русские верные своей тактики далеко преследовать не стали, отогнали и вернулись в строй. В этот день Графу не повезло, он увлекся атакой и был сбит вместе с напарником. Причем был сбит над советской территорией и о его судьбе никто ничего не знал.