— Это меня в счет переработки отпустили, — успокаивает меня супруга, — а так с дисциплиной на производстве действительно строго. Но наказывают лишь в крайнем случае, голодно, эвакуированные иногда, чтобы семьи свои кормить, вынуждены по селам ездить, за отпущенное время вернуться не успевают, вот и получаются прогулы. Завком старается каждый такой случай отдельно рассмотреть.

— Так разве завод своих работников дополнительными карточками не снабжает?

— Почему не снабжает? — Удивляется Катя. — Очень даже снабжает, даже обеды на фабрике кухне для членов семьи устраивают, но для семей хватает впритык, а они в пути наголодались.

— А много эвакуировали? — Спрашиваю я.

— Так только с московского завода почти полтысячи рабочих прислали, — рассказывает жена, — говорили, там бомбежки были, жуть. Завод горел, вот их сюда и направили. А нам-то что — работников лишних не бывает. К тому же новые производственные участки открыли, где из стекловолокна обшивку делаем.

— Ну, если только так. — Задумываюсь я. — А на моторостроительный тоже эвакуированных прислали?

— Да, говорили, что вроде с Могилева.

— И куда их посели? — Интересно мне.

— Да, с расселением проблемы. — Мрачнеет Катерина. — Уплотняли, естественно, у нас в доме несколько семей из двух комнат, в одну определили. В общежитии по шесть человек на комнату расселяют. Да и двенадцать двухэтажных деревянных домов осенью построили, в дополнение к трем каменным. Это уже инициатива директора завода, как будто знал, что с жильем будет плохо. В центре тоже уплотняют, но это же временно, на полгода или максимум на год.

— Нет, это не на полгода, и даже не на один год, — говорю супруге, — война будет тяжелой и кровавой. Но это я только тебе говорю, чтобы избавить от иллюзий, другим об этом знать не положено.

— Неужели все так плохо? — Удивляется Катя.

— Ну, если бы было все плохо, то фашисты уже Москву бы захватили, — успокаиваю я её, — а так обломятся.

— Страсть какую говоришь. — Хмурится супруга. — А как же наступление, столько городов освободили?

— Города, действительно освободили, — пожимаю плечами, — но немец силен, я же говорил тебе, что с ними против нас половина Европы, просто они никогда не вели военные действия зимой. Мы их, конечно, знатно пощиплем, но совсем прогнать их в сорок втором не получится.

— А в сорок третьем? — Тут же нарываюсь на вопрос.

— А вот в сорок втором и будет видно, — закрываю поцелуем очередной вопрос супруги. И вообще, я по ней соскучился, а ее на разговоры потянуло, нет уж, так дело не пойдет.

— Погоди, — пытается она вырваться из моих объятий, — я же еще твои награды не смотрела.