* * *

Зиновий Петрович торопливо протёр залитые кровью линзы лежащего на палубе бинокля и направил его на английский корабль. Что ж, по крайней мере, рескрипт о лишении звания ему не зачитали, зато сам он несколько раз прочитал свою характеристику, данную британскими джентльменами: “Рожественский туп, прямолинеен, узко-образован, политически и экономически безграмотен, на фоне комплекса славянской неполноценности и при умеренной лести – внушаем и податлив…”

“ Вот сейчас и посмотрим, как я податлив!”.

– Вице-адмирал Рожественский принял командование! Машина, – гаркнул он в раструб переговорной трубы, – доложить обстановку!

– Слава богу, хоть Вы, Вашпрство, живы! – донеслось из железных недр, – ход имеем, но наблюдается фильтрация воды в первую кочегарку! Минут через десять будем вынуждены вывести из дела половину котлов!

– Держать ход, пока возможно, – распорядился адмирал, вытаскивая пробку из второго амбушюра, – КДП! КДП, матерь вашу через три якоря!

– КДП разбит, – услышал он хриплый голос прямо за спиной, – дальномерщики погибли все. Погреба главного калибра пусты, по левому борту действует одна трехдюймовка, оба шестидюймовых каземата разбиты, – доложил минный офицер Колпакиди.

– Минные аппараты? – деловито уточнил адмирал, сдержав гримасу недовольства. По очередному совершенно безумному распоряжению тирана год назад Черноморский флот просто-таки запрудили наскоро выученные выходцы из торгашей, рыбаков и контрабандистов.

– Левый «Аз» разбит безвозвратно, «Буки» – требует ремонта в пять-десять минут. Носовой, кормовой и оба правого борта в порядке, готовы к стрельбе, Ваше превосходительство!

– Без чинов, мичман, – усмехнулся Рожественский. – Все одно. Там, на дне, крабы не особо в погонах разбираются. Ступайте вниз, готовьтесь бить правым бортом по «Пауэрфулу».

– Правым, господин адмирал?

– Десяти минут нам не дадут. А последнюю кочегарку затопит и всё, попадем под сосредоточенный огонь и пикнуть не успеем. Поэтому через минуту делаем полный разворот, заодно и поближе к англичанину подойдем.

– Слушаюсь, Вашпрство! – моряк выскочил из рубки и Рожественский услышал, как тот кричит на бегу: “Костров! Костров, твою мать! Шестидюймовки правого борта к бою, сейчас адмирал тебя ими на британца развернет!”

– Ну, хоть от этого толк будет. Если выживет. Машина! – крикнул в переговорную трубу оставшийся в одиночестве адмирал, – приготовиться к развороту влево на шестнадцать румбов. Сразу после разворота – выводите носовую кочегарку из дела, лишних людей – наверх.

– Готовы, Вашпрство!