И все.

Но если после этих нескольких минут оба вражеских линкора останутся на плаву и при способности стрелять, шансов у «Фрунзе» не останется. Никаких.

Другое дело – хватит ли у итальянского адмирала нервов выдержать минуты смертельной опасности? Или он все-таки покажет корму?

Помимо толщины брони, исход встречи снаряда с защитой корабля определяется углом столкновения. Рациональный наклон брони можно получить не только конструктивно. На нужный угол можно довернуть.

Правда, если итальянцы начнут отход от «Фрунзе», по советскому крейсеру не смогут стрелять их носовые башни. Соотношение стволов поменяется: будет не двадцать к шести, как сейчас, и даже не двадцать к девяти, как в начале боя -а всего-то десять к шести. Даже лучше, чем два к одному.

Опять же, в таком деле, как отступление – лиха беда начало. Тактический маневр наверняка превратится в бегство…

Лавров оглянулся на помполита.

– Нам, Иван Павлович, от силы десять минут продержаться осталось.

Патрилос кивнул.

Десять минут лихой атаки – и все. Или прекращать преследование бегущего врага и идти зализывать раны в Салоники – или приделывать к днищу подрывные заряды и распахивать кингстоны для все еще теплой водички. Ну и думать не только про то, как добраться до ближайшего, греческого, берега – но и как отчитываться за потерю корабля на земле не столь уж далекого Отечества. Это у британского короля много. У товарища Сталина линейный крейсер ровно один.

Другое дело, что с помполита Патрилоса спрос особый: он на то и поставлен, чтобы корабль ушел на дно не рано и не поздно, а точно когда надо. Если в Москве решат, что зря потерян хоть кусок железа – или хоть одна жизнь… Нарком флота Галлер своих на расправу не выдает, это так. Но ради того, чтобы флот оставался Флотом, он наказывает моряков сам, первым, и так, чтобы не встал вопрос об избыточной мягкости.

– Снаряды надо выстрелить все, – сказал помполит. -Кроме кормового погреба, с ним ничего не поделаешь.

Боевое повреждение – это почти извинительно. Почти.

Лавров ухмыльнулся. Слыхивал он, что помполит не трус, хотя временами притворяется – сейчас получил подтверждение. Это работа у кап-два такая, не больно почетная, почти как у того шкипера из стихов Киплинга:

Что за судами я правил? – гниль И на щели щель.

Как было приказано, я их топил,

Или сажал на мель.

А так – вот, пожалуйста, согласен рискнуть взлететь на воздух, но попробовать дотянуться до врага. Это – дух настоящего флота, а не манера топить свои корабли самим. «Стреляйте до конца – и быть может, последний снаряд принесет победу».