– Алик! – удивилась Лидочка, поднимаясь на ноги, хотя удивляться было нечему – все становилось на свои места. Обо всем надо было догадаться раньше, только заменив несчастные триста долларов, собранные для шоп-тура, на тридцать пять тысяч, оказавшихся во владении Алены Флотской.

Как бы в ответ на возглас Лидочки телохранитель Петренко, а Лидочка тоже его узнала, неожиданно и больно ударил ее по лицу – открытой ладонью, как бьют женщин низкого поведения в классических фильмах. Голова дернулась и ударилась о вешалку. Лидочка больно прикусила язык.

– Вы что…

Больше она ничего не успела сказать. Упершись ей в лицо широкой жесткой ладонью, телохранитель толкнул ее в комнату, и Лидочка ударилась спиной о стул, стул упал, она попыталась ухватиться за что-нибудь, но ничего под рукой не оказалось, и она завалилась на бок. Тут ее ударили сапогом в бедро.

Зазвонил телефон – он стоял на кухне – звонил долго, без перерывов, как будильник.

– Да выключи его! – крикнул Петрик.

И тут же закричал снова:

– Не так, пускай Сонька подойдет. Ты слышишь, сука?

– А что, а что? – Сонька умудрилась подвывать от страха при каждом слове.

– Да скажи ты, что не сюда попали!

Лидочка старалась подняться, но телохранитель, облаченный в ту же черную кожаную куртку, в которой был на похоронах, приказал ей:

– Сидеть!

Лидочке захотелось вдруг стать маленькой и незаметной и проснуться, когда все уже кончится. Главное – не сердить их, тогда они уйдут.

Из кухни было слышно, как Сонька произнесла плачущим голосом:

– Вы не туда попали… нет, это другой номер.

– А теперь сними трубку, – приказал Петрик. – Вот так.

Он вошел в комнату и остановился, глядя на Лидочку.

– Вы что на полу сидите? – спросил он так, как спросил бы любой нормальный человек.

Лидочка послушно поднялась, оглянулась. Стул был опрокинут, никто не собирался ставить его на место. Пришлось сесть на диван.

– Где деньги? – спросил Петрик.