Анатолий набросал в сак, которым он помогал Виктору вытащить щуку из реки, мокрой травы. Теперь он подвел сеткой мешок под хвост и приподнял его, чтобы не касался земли. Так вот и шествовал, испытывая еще большую гордость, чем герой события. А Виктор Макаров сейчас, когда они отошли от реки и выбрались на Лазанское шоссе (по нему ходили автобусы к железной дороге и к их поселку), немного сник и не испытывал других чувств, кроме усталости и душевной пустоты. Не было ни радости, ни азарта, который так управлял им в борьбе с рыбой, ни даже гордости от осознания: он таки справился с хитрым и сильным речным существом.

Еще тогда, во время поединка, Виктор испытывал чувство уважения к достойному противнику, которого ему хотелось во что бы то ни стало переиграть, перемочь, сломать, наконец. он был слишком юн и неопытен, не мог найти слова, коими определил бы свое состояние, но интуитивно понимал: важно не дать ослепить себя тем, что однажды тебе удалось достичь…

Виктор не знал вечной как мир истины, что достигнутое может и погубить человека, если человек не поймет: величие – в нескончаемой веренице побед… И естественный восторг от того, что снова справился, никогда не должен затмевать тебе глаза на другое препятствие, которое маячит в окоеме и ждет, когда ты подступишься к нему.

Но все равно, как ни пытайся напустить равнодушный вид, приятно Витькиному сердцу ловить восторженные взгляды взрослых на автобусной остановке, где уже собрались люди, отбывавшие с отдыха у реки, а кто и с гостеванья у деревенских родичей.

Где такую страхолюду выловил, сынок? – восхищался усатый дядька с бритой головой, которую он прикрыл платком с узелками на четырех углах.

Она кусается? – спрашивала пятилетняя девчушка и жалась к маминому подолу.

А ты палец сунь, – ехидно ухмыляясь, советовал братец-балбес, стоявший рядом и тут же получивший подзатыльник от сурового вида бабки.

– Неужели такие монстры еще водятся на Руси?! – патетически восклицал интеллигентного вида худой и длинный очкарик с козлиной бородкой.

– Силен парнишка, – говорил сержант в голубом берете и с полосатой грудью, видать пребывающий в отпуске. – Такую хищь – и голыми руками! Силен…

Подошел автобус из-за реки, у него кольцо было в дачном поселке академиков, теперь сильно разбавленном коттеджами зубных врачей и работников торговли. Толика с Витькой и княжьего звания рыбой пропустили с передней площадки, остальные вошли следом, будто свита, и те, кто уже ехал в автобусе, заахали, завосхищались видением, таким редкостным по нынешним временам.