— Я не понимаю, что происходит… Почему они так с тобой? Когда я вернулась с рынка, наш дом очищался от проказы. Я не знала куда пойти… что делать… Не знала когда ты вернешься… Люди сказали обратиться за помощью к властям. — Ее речь постоянно прерывалась всхлипываниями. — Они сказали, что мне… помогут, пока ты не вернешься. Дадут кров на ночь… А потом налетели римские стражи. Говорили что-то о краже… Я не понимаю, Эфраим, почему все это… Ты же не мог этого сделать… Я знаю тебя…

— Прости меня, Мара. Я… не брошу тебя. Всё образумится. Это нелепая ошибка… Мы еще все наладим. Верь, мне.

— Эти люди говорят, что ты ограбил их, но… это невозможно. Если бы они тебя знали… — Она обратилась к Анилею. — Прошу вас, помогите моему брату. Он невиновен. Наш отец…

— Ваш отец был изменником и подстрекателем. И скоро его не станет, уж поверьте. Я отправил ему весточку от себя. — Анилей мягко отстранил от моей камеры Мару, всхлипывания которой превратились в мольбы, и вновь обратился больше ко мне, чем к ней. — Через неделю или чуть больше, вас стоит попрощаться с отцом, если вы конечно доживете до этого дня. Но сестру свою вы еще можете спасти. Разве вам не жалко ее? Итак, жду ответа?

— Прошу вас, господин Анилей, я… сделаю всё, но не трогайте Мару. Если бы я обладал той силой, о которой вы говорите, разве бы я был здесь?

— Может тебя довольно сильно приложили, и тебе лишь нужно время? Заживешь и поскачешь из своей камеры…

— Я не могу вам доказать, но… Хорошо… Я могу быть полезен.

— Так вы согласны работать на меня? Использовать свою силу, как я скажу?

— Если вы не тронете Мару, господин Анилей, я… буду вашим. Мне только нужно… заживить свои раны, как вы верно подметили.

— Нет. Твоя сестра будет под моим надзором. Ты сможешь ее изредка навещать, но даже не думай вновь использовать свою силу против меня. Расплачиваться придется ей. Подумай над этим.

— Я весь ваш, господин Анилей.

Мне не оставалось ничего, как принять его предложение. Это был единственный способ выбраться отсюда и защитить Мару. Но ему нужна была сила того человека, а не моя. Я не знаю, что будет, когда раны заживут, и Анилей потребует демонстрации… оттягивать насколько можно, а там может все и образумится. Анилей не оставил мне выбора, приведя сюда сестру. А отец… Если Анилей сказал правду, то… Отец итак был одной ногой в могиле, я лишь ускорил… Нет, я его убил. Но Мара… У нее остался только я. Бросить ее я не могу. Никогда! Анилею нужна сила — и я достану ему ее.

Глава седьмая. Освободители Израиля

Глава седьмая. Освободители Израиля