Над далекими кустами всходило утреннее солнце. Прохладный ветерок колыхал волнами желтое поле. Щебетали птички.

Руслан медленно-медленно отцепил дрожащие руки от руля. Юля выдохнула.

– Папа…

Аня еще не пришла в себя после бешеной скачки на УАЗе по полю, которое неожиданно возникло вместо гладкого шоссе. Сзади за автомобилем тянулась длинная широкая полоса примятой пшеницы… или не пшеницы?

Открылась дверь уазика. Руслан медленно вышел, стараясь успокоиться. Каким чудом машина не перевернулась, он и сам не знал. Повезло…

Захлопали дверцы. Жена и дочка выбрались следом.

– Папа, что случилось?

Овес. Низко наклонившиеся метелки колосьев, характерное зерно. Овес. Желтый, созревший, каким он никогда не бывает в самом начале лета.

– Не знаю.

– Что это было? – Юля видела то непонятное нечто, которое бросилось на их машину, перед тем как… Перед тем как – что?

– Не знаю.

Возле уазика, посреди желтого поля, стояли три человека. Отец, чуть старше тридцати, среднего роста, светловолосый, голубоглазый, в синих джинсах и черной футболке. Мать, с длинными черными волосами, тоже одетая в джинсы и клетчатую рубашку-ковбойку. И дочка, десятилетняя светленькая девочка, опять-таки в джинсах и розовой футболке со стразами.

Они стояли посреди поля.

Неизвестно где.

– Где мы?

Руслан не ответил. Он рылся в багажнике, грохоча разнообразными железками: домкратом, инструментами, мангалом с шампурами.

– Руслан?

– Юля, – Лазаревич не отвлекался, – нас перенесло. Куда-то и как-то.

– Как? Что это за летучая дрянь была?

– Юля! – Руслан все-таки выпрямился и посмотрел на жену. – Нас перенесло. То, что это сделало, не было похоже ни на взрыв, ни на смерч. На этом рациональные объяснения у меня закончились. Остается только фантастика.