Кваттрочи посмотрел на двух русских, до этого момента молча внимавших его словам.
– Речь, господа, идет о редакторе вашего Третьего канала… Прикажите немедленно задержать его и доставить на резервный объект!
– Это невозможно, сеньор Кваттрочи, – сказал Щербаков. – Озвученное только что вами решение, при всем нашем уважении к вашему статусу, мы исполнить не можем.
Правая бровь иезуита поползла вверх.
– Это почему же?
Щербаков бросил взгляд на наручные часы. Потом тем же спокойным тоном произнес:
– Сейчас половина третьего пополудни по местному времени.
– И что с того? – хмуро произнес Коллинз, не понимая, в чем заключается игра русских. – Как это может помешать задержать вашего сотрудника? Того, кто повинен в смерти наших коллег?!
– Его вина – не доказана, – веско сказал Щербаков. – К тому же, он не причастен к случившемуся.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил иезуит.
– Ровно в два пополудни… то есть, полчаса назад… сотрудник, которого вы приказали задержать и водворить на объект «Ромео-Два», получил новое назначение. – Щербаков сделал паузу. – Он назначен на должность… временного исполняющего обязанности Национального Скриптера.
Американцы переглянулись. Паркер криво усмехнулся. Коллинз же сердито процедил под нос парочку отборных ругательств.
– Таково решение вашей Гильдии? – решил уточнить иезуит.
– Да, таково решение Гильдии… и я его вам только что сообщил.
– Вам известно, господа, – все тем же спокойным тоном произнес иезуит, – на какой именно срок распространяется иммунитет для лица, занимающего
– Семьдесят два часа с момента принятия решения и отправки соответствующего сообщения.
– И последний вопрос в этой связи, – жгучие черные глаза теперь неотрывно смотрели на русского, на Щербакова. – Вы знаете, что произойдет… или что может произойти в том случае, если кандидатуру этого вашего нового «национального скриптера» не утвердит
– Надеемся, этого не случится.