— Поразительно! — сказал Жак, — стоит вам двоим собраться, как тотчас начинают мне кости перемалывать! Что я вижу? Девочка, ты прекрасно выглядишь!

— Ты в другом костюме! Что случилось? — защебетала принцесса. Действительно, на нем был надет черный камзол и такого же цвета брюки, заправленные в сапоги оленьей кожи. На шее белел шейный платок — подарок Светланы Булдаковой, в котором он щеголял с видом лондонского денди девятнадцатого века. На вопрос Дианы он скорчил рожу, которой не было даже в арсенале у Фредди Крюгера.

— Сегодня подал в отставку. Надоело за двадцать лет кривляться. Так и заявил вашему братцу. А он, сволочь, отставку принял и назначил меня иноземным министром. Так что вы поминали меня?

— Камилла согласилась выйти за тебя замуж! — сказала Диана. Горничная от такой прямоты лишь испустила слабый стон. Жак лишь засопел.

— Премного благодарен. Сначала перевели из внутренних министров во внешние, а теперь ты собралась женить меня на своей протеже! Пойду, приму немного яду…

— Да вы сговорились, что ли! — за неимением возможности топнуть ногой, принцесса лягнула воздух, — я ведь хочу как лучше! Тебе красивую девушку, а ей умного и доброго мужа! — новоиспеченный министр поднял руки в «хенде хохе».

— Слушай, делай как знаешь, да? Скажешь, когда день свадьбы, я приду.

— Уф! — выдохнула она, — Камилла, дай мне воды — пить хочу, умираю. Час, наверное, уже прошел. Как хорошо!

Принцесса выпила стакан воды, затем встала, налила себе сама еще один, удивляясь такой самостоятельности. Осушила и его, потом глянула на помолвленных с видом победительницы.

— Внизу нас ждут. Пойдемте.

Глава 29.

Глава 29.

Шарль де Лавинье проснулся оттого, что перестал идти снег. Всю долгую ночь его баюкало шуршание снегопада, а когда оно прекратилось, посол государства Франко открыл глаза. Во рту слегка пересохло от последствий общения с капитаном Малининым, но голову, так как в первое время, не саднило: великое дело — привычка!

На часах было шесть часов утра. Посол с большим трудом привыкал к минутной стрелке: здесь дорожили временем и знали ему цену. Пару раз попав впросак, он теперь старался не отставать от ритма городка. Правда, городком называли его только белороссы — для всех остальных он был городом Бобра — большим культурным и просветительным центром, столицей Средних Земель, возрастающей мощи которого боялись самые великие владыки. И хотя местные жители в ответ на подобные рассуждения только посмеивались, много народу переселилось жить поближе. Вблизи столь могучего государства не страшны набеги кочевников и свеонов.