— А ты сам не догадываешься? — ироничное лицо Жака страдальчески сморщилось, — сердечко ничего не подсказывает?

— Генрих? — выдохнул Людовик.

— Он самый, — кивнул кардинал, — могу на библии поклясться.

Король погрузился в глубокую задумчивость. Шутка ли — прикончить родного брата! А не прикончить никак нельзя — придурок стал опасен в своем маниакальном желании трона.

— Что же мне делать с пленниками?

— Посол предложил их отпустить, — сказал шут.

— Ни за что! — воскликнул монарх, — они оскорбили моих гостей.

— Сир Булдаков предложил отправить их в Анжу, где скрывается Генрих. Они должны передать ему ультиматум: если твой братец не пожелает сдаться добровольно, то мы возьмем замок штурмом и всех вздернем, — Жак взглянул на Дюбуа. Тот согласно кивнул.

— Тут Генрих и обхохочется, — хмыкнул король, — он хоть и дуралей, но знает, что у меня плохо с людьми. Там половина рыцарей поляжет. А я себе этого позволить не могу — герцог Руанский давно точит зубы на Париж.

Кардинал осторожно произнес.

— Ваше Величество! Посол предлагает свою помощь во взятии Анжу. Предлагает нам посмотреть на сие представление.

— Э-э… — задумался Людовик, — насколько я знаю, у него с людьми тоже не густо… Сколько же человек он намерен послать на штурм?

— Пятерых, — сказал шут и, видя, что король собирается захохотать, быстро продолжил:

— Советую согласиться. Вот увидишь — Генрих будет посрамлен.

— О, великие боги! — трагично прошептал бедняга-король, — придется мне на это пойти. Хотя то, что чужеземцы решают наши внутренние вопросы мне очень не нравится.

— Что до меня, — сказал шут, то твой братец мне настолько омерзителен, что я готов один штурмовать Анжу.

* * *

Принцесса Диана проснулась около десяти утра и еще полчасика валялась в постели, размышляя. Впервые за несколько последних лет у нее утром было хорошее настроение.

Она с аппетитом позавтракала и велела закладывать карету. В таком деле свита ей была не нужна, поэтому она взяла с собой лишь верную Камиллу. Горничная знала о предстоящей цели визита в замок Женуа и, гордясь оказанной честью, сидела с очень серьезным видом.

Часовой, заметив подъехавший экипаж, вызвал дежурного — сержанта Абрамовича, который и встретил гостей. Он помог принцессе и ее горничной сойти, подавая свою рабоче-крестьянскую ладошку поочередно то принцессе, то «лицу, ее сопровождающему». Эта ладошка здесь ценилась на уровне рыцарской длани.