Морщинистое в складках лицо Леофрика потеряло свое обычное неопределенное выражение. Он чесал пальцами свою незаплетенную бороду. Глаза его сверкнули, и взгляд сконцентрировался на Аш. Она подумала: «Вроде, разбудила его, достала».

— Не верится, что я могу доверить тебе командование моими войсками и остаться в безопасности.

— А подумайте сами, — она увидела, что до него вдруг дошло, что она не молит, не просит. — Выбор за вами. Никто из моих прежних нанимателей не знал, не вздумаю ли я перейти на другую сторону и сбежать. Я не упряма и не глупа. Если благодаря вам я останусь в живых и смогу узнать, что стало с моими ребятами под Оксоном, тогда я буду воевать за вас, и вы можете доверить мне отправиться туда и умереть за вас. Или не умереть, — добавила она, — что предпочтительнее.

Она нарочно отвернулась, увидев по его лицу, что он впал в глубокую задумчивость.

— Виоланта, у меня крыса под сорочкой.

Следующие несколько минут она в смущении не смотрела на Леофрика, распустила свои шнурки, девочка запустила свои холодные руки в лиф ее платья, и тонкие, как иголки, коготочки крысы процарапали красные следы на ее плече, когда упирающееся пушистое тельце извлекали наружу. С острой покрытой шерстью мордочки на нее уставились два красных глаза. Крыса пискнула.

— Присматривай за ним вместо меня, — попросила Аш, и Виоланта ласково прижала зверька к своему худенькому тельцу. — Ну, милорд отец?

— Я, как ты сказала бы, жестокий человек, — визиготский дворянин говорил, не пытаясь оправдаться. — Жестокость — очень эффективный способ получить то, чего тебе надо, и от мира, и от других людей. Ты бы, например, страдала, если бы я приказал умертвить этого паразита, и эту девочку, или священника, который тебя посещал.

— А ты что думаешь, другие лорды, которые нанимают наемников, не пытались это сделать?

— И что тогда делала ты? — заинтересовался Леофрик.

— Вообще-то у меня есть отряд — две-три сотни человек, обученных пользоваться мечами, луками и топорами. И это многих приводит в чувство. — Аш встряхнула рукавами. После метели она наконец-то отогрелась в этой прохладной комнате, пропитанной звериным запахом. — Всегда находится кто-то сильнее тебя. Это — первое, чему обучаешься. По зрелом размышлении они понимают, что ты скорее полезна для них, чем наоборот, но это не всегда срабатывает; вот не получилось с моим прежним отрядом, Золотым Грифоном. Они сделали ошибку — сдали гарнизон; местный лорд утопил половину из них там в озере, а остальных повесил на своих собственных деревьях — грецких орехах. Рано или поздно каждому приходит свой срок. — Она намеренно встретилась глазами с Леофриком и грубо сказала: — В итоге все мы умираем и истлеваем. Важно только то, что мы делаем сейчас.