А все три белогвардейские машины уже горят, и белогвардейцы бегут сюда, и будет у нас тут сейчас не легкий бой, а тяжелая битва…

Глеб Асмоловский не знал, один он остался в живых или есть еще кто-то. Кто-то стреляет — значит, кто-то есть, никого не видно, значит, все в укрытии, стало быть, набегающих беляков можно угостить еще одной гранатой, а чем их угощать дальше — неясно, патроны в АК закончились. И он бросил еще одну гранату, и кто не успел упасть до взрыва — я не виноват, а сам опять нырнул за угол, перебросил «калаш» за спину и вытащил пистолет. Цель — добежать от гаража до административного корпуса. Программа-минимум. Вперед!

На Верещагина он налетел почти сразу же. Не сразу, правда, узнал: просто взял на прицел крымца, тоже перебрасывающего автомат на спину — ха, патроны кончились! — и тут крымец посмотрел ему в глаза…

Он выстрелил. Подавив в себе изумление, потрясение, вину, оставив один гнев, он выстрелил. Выпустил пулю, как в зеркало, в изумленное, потрясенное, виноватое лицо. В свое преданное доверие.

Но слишком много времени — десятую долю секунды! — Глеб затратил на то, чтобы стереть из памяти лицо противника, забыть, что он человек.

За это время беляк слитным движением, виденным ранее только в кино про ковбоев, выдернул из кобуры шпалер, и бабахнул, не целясь, навскидку…

Пуля толкнула Асмоловского — словно кувалдой загатили по плечу, он упал на одно колено и все-таки выстрелил… Хотел выстрелить еще, но рука не слушалась. Странно, но боль казалась вполне терпимой, он выносил ее без стона или крика, но тем не менее она висела на плече жерновом и гнула к земле все ниже, и ниже, а этот говнюк, не размениваясь на второй выстрел, пнул ногой и выбил «макар», заодно опрокинув противника наземь, перешагнул через него и исчез в застлавшей глаза черноте…

* * *

Верещагин очень хотел бы, чтоб здесь, в гараже, куда их загнали в конце-концов красные, оказался Лучников. Чтобы великий теоретик Общей Судьбы послушал, как кричит раненый в живот человек, как воняет пороховая гарь и как выглядят разбрызганные по стенке мозги.

Изначально не было шансов. Потому что советские десантники приняли единственно верное решение в этой ситуации: отвлечение пулеметного огня на атакующих под прикрытием БМД, обход, удар в спину.

Это разом сводило на «нет» все преимущества крымских егерей в позиции и вооружении.

Взрыв на вышке, Шамиль с заряжающим, скорее всего, убиты.

Отчаянная схватка закончилась тем, что их отбросили с позиций. Все три «Бовы» разнесли гранатами. Егеря отступили вверх по склону. И здесь их встретили… наверняка автором идеи был Глеб, все здесь рассмотревший… У него уже не спросишь. Хотя замысел в общих чертах удался. Будь у них здесь минометы… Тогда можно было бы оставить тыл не на Шэма с заряжающим, а хотя бы на отделение. Можно было бы отразить нападение пулеметным огнем. Ах, как растравляет душу сослагательное наклонение…