Его очень трудно было послать в нокаут. Поэтому случалось побеждать более сильных, более быстрых: его на дольше хватало.

На это Арт и понадеялся: что его хватит на более долгий разговор, чем они думают.

— Наверное, в десанте совсем плохо с кадрами, если таких, как ты, берут офицерами, Палишко… — прохрипел он на мучительном выдохе. — Твое место в стройбате.

Ждал нового удара — и не ошибся.

— Товарищ майор, — выдохнул он, справившись с тошнотой. — Уберите идиота. Я собираюсь кое-что сказать, но он так машет руками, как будто у него тик. Он сбивает меня с мысли.

— Палишко, выйди ненадолго… — тон Лебедя не оставлял места возражениям, хотя лейтенант явно собирался возражать.

Сколько? Минут десять? Еще семнадцать раз по столько? Да он спятит.

— Говори, что хотел, — майор стоял в позе «вольно», заложив руки за спину. — Только не тяни.

— Сдайтесь, товарищ майор.

— Что?

— Я серьезно. Спасите жизнь себе и своим людям. Сдайтесь. Вы окружены и вам не уйти.

Майор молчал.

— Я знаю, на что вы рассчитываете… Но посудите сами… Если я — и в самом деле то, что вы думаете, я продержусь столько времени, сколько мне нужно…

— Не боишься?

— Боюсь я или нет — моя забота. Если я — совсем не то, что вы думаете, то техник просто не доверил мне код от замка. Я его не знаю. Я не говорю, что я самый крутой и мне на все наплевать… Но если вы продолжите меня бить — вам просто не будет в этом пользы. Послушайте… С этой горы нет выхода. Боеприпасы у вас на исходе, помощи ждать неоткуда. Сдайтесь. Это разумно. Ничего постыдного здесь нет. Вы сделали уже все, что могли. Никто не сможет вас осудить. Последний долг командира — сохранить жизнь своим людям.

— Красиво излагаешь, собака… — майор закурил. — Последняя, черт. Выход, говоришь? Разумный? Шваль подзаборная, ты на себя посмотри, скотина! У тебя ж рожа как вареник с вишней! Это кто тут меня на понт берет, всякие страсти мне рассказывает? Кто кого в плен взял? Встречное предложение, беляк: ты говоришь код от замка, а мы не расписываем тебя под хохлому. Лейтенант!

Палишко вбежал — готовность номер один.

— Александр Иванович, ты же военный… — Верещагин глотнул кровь, желудок тут же откликнулся спазмом. — Ты же знаешь: каждый делает свою работу и не лезет к соседу — так в нашем ведомстве заведено. Я сделал свою работу. Я не знаю кода.

— Врет? — спросил майор у Палишко.

— Пес его знает. При мне он кода не набирал, связывался по своей говорилке.